СКАЗАНИЕ О МАРИИ (Глава II, ч.2)

2

Мы с пятого
спустились этажа,
Оставив ключ
под ковриком у двери.
Наш путь
тропой спадающей лежал
К виднеющейся
вдалеке деревне.

Мы продолжали
прежнюю беседу.
Неторопливо
Маня речь вела
О радостях,
про горести и беды
И разные
семейные дела.

«В войну
все горки были круче
И сутки длились
словно год.
Как нас кормил тогда,
как мучил
По этой горкой
огород!

Мешок картошки
на тележке
Наверх троим, бывало,
не ввезти.
Нас голод, холод
с горем вперемежку
Валили с ног
тогда на полпути.

Я до сих пор ещё
не позабыла
Вкус лебеды
и цвет крапивных щей.
Два зуба тогда
жмыхом обломила,
Болела тяжко
от тифозных вшей.

Я все глаза
слезами иссушила,
Шёл из меня уже не плач,
а вой.
Последнего сыночка
схоронила,
А первенца -
еще перед войной.

Не я одна, -
все муки претерпели, -
Болезни, гибель близких,
слабосилье,
А все-таки
работали и пели,
И нормы выполняли,
и любили.

В эвакуации
два года я жила.
Гудки в последний раз
здесь проревели,
Когда уж не было
ни одного стекла
В пустых цехах
и в заводском правленье.

А все-таки
завод свой мы подняли
И даже возвели
Дворец Культуры.
Теперь в стране
обходится едва ли
Строительство
без нашей арматуры.

Пойдёмте,
я завод Вам покажу.
Вон там внизу
покамест нет забора.
На этом месте,
по главчертежу
Котельная (получше)
будет скоро.»

Мы перешли по мостику
ручей,
Наполненный, конечно,
не водою
И под приветственные
возгласы грачей
Поднялись на плато
с кирпичною трубою.

Вокруг валялось
мёртвое железо,
Обрывки кабеля,
гнилые доски, брёвна.
Все было ржаво,
грязно и облезло
И ничего
не стоящее ровно.

Но Маня
разгребла какой-то хлам
И горестно
всплеснула вдруг руками:
«Родимые,
ну, сердце пополам!
За что так вас?»
и я увидел краны.

Один, другой,
а вот ржавеет третий,
Огромные,
как для нефтепроводов,
Во всемогущем
сборочным комплекте
Поверженно валялись
средь отходов.

Смотреть на Маню
просто было жалко.
Переходя от вентиля
к другому,
Она ласкала их:
«Да кто же вас на свалку,
Когда завод
с трудом справляет норму?»

«А, может быть,
они все для котельной?» –
Спросил я,
чтобы Маню приутешить,
И радостью,
по-детски неподдельной,
Она вдруг просияла:
«Ну конечно!

Вот и труба
уже давно готова,
Два года,
как в ней селятся грачи.
Чудная эта птица,
право слово,
Ей все равно,
что сук, что кирпичи.

Кирпичную трубу
у нас свои не брались
Ни за какие деньги
возводить.
То ль не умели,
то ль чего боялись,
Пришлось издалека
умельца пригласить.

Тот каменщик,
всегда один трудился.
Старательный,
хотя и молодой!
Венец уж клал,
да вдруг разбился,
Немного выпив…
Боже мой!

Как было тяжело
и неприятно.
Не доглядели,
не уберегли…
Потом уж
Венюковские ребята
Трубу до нормы
вчетвером вели.»

Ах, Маня, Маня!
Жаль и мне высотника.
Готов делить с тобой
пред ним вину
И городскою песней
под Высоцкого
Тебе неслышно
жертву помяну.

ПЕСНЯ О КАМЕНЩИКАХ

Стакан всего лишь пригубил
И словно камешек
Сорвался каменщик с трубы,
Сорвался каменщик!

Таков у нас закон судьбы,-
Кто смел, пока ещё,
В трубу не вылетит, с трубы
Слетит, как каменщик.

Рентгены лишние врубил
Дотошный атомщик.
Сорвался каменщик с трубы,
Сорвался каменщик!

Пилот рекордом зацепил
За самый краешек.
Сорвался каменщик с трубы,
Сорвался каменщик!

Направлен в Белые Столбы
Инакий знаменщик.
Сорвался каменщик с трубы,
Сорвался каменщик!

Карьеры лестница крута.
Большой начальничек
Не рассчитал, ему – труба.
Теперь он каменщик!

И я кладу свою трубу
Кирпич к кирпичику,
Но и меня когда-нибудь
Из списка вычеркнут.

И надо мной – закон судьбы!
Вздохнут товарищи, -
Сорвался каменщик с трубы!
Свалился каменщик…

Пока во мне
звучала эта песня
И что-то о себе
рассказывал я Мане,
На берегу реки
почти отвесном
Увидел я дома
и стадо на поляне.

Виктор Калитин, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 669 № 31715 от 10.02.2005

0 | 3 | 2246 | 22.11.2024. 07:43:10

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []