СКАЗАНИЕ О МАРИИ (Глава I, ч.3)

3

Опять в сентябрьском
хороводе
Кружатся листья,
грусть звеня,
Я знаю, осень
не приходит,
А наступает…
На меня…

Легко и тихо.
Словно кудри
Чуть серебрятся
облака…
Благое время
для раздумий,
Не самых сумрачных
пока.

О том, что
в давешнее лето
При выборе
прямых дорог
От тривиального
либретто
Меня никто
не остерёг,

И я бы, к слову,
шефу рассказал
О собственной войне
на мирном фронте,
О том, как мне
включили тормоза
На самом
судьбоносном повороте.

Могла вся жизнь
сложиться бы иначе,
Но на второй
студенческий мой год
Мою мечту
постигла неудача,
Когда от физики
ей дан был разворот.

Как победитель
двух олимпиад
И обладатель
грамоты и приза,
Уже рассчитывал я
синтез и распад,
Но только не расклад,
дающий визы.

(Кому-то надо было
"не пущать"
Прослойку в физику
не для того ли, чтобы
На недобор,
спустя лет тридцать пять
Ответил взрывом
атомный Чернобыль.)

Я понял,
по неведомым волнам
Придётся плыть
моей учётной лодке
И, если та
пристанет к берегам,
Укажут мне
дозволенные тропки.

Но для судьбы
едины все дипломы,.
И вывел меня
тот же лабиринт
К ячейкам ЭВМ,
рассчитывавшей бомбы
И эллипсы
космических орбит.

Я выиграл опять
"олимпиаду"
И вопреки
служебному ранжиру
Вдруг получил,
как высшую награду,
Московскую прописку
и квартиру.

Когда ж
в Академических стенах
Компьютеры другие
стали в моде,
С обочиной науки
на свой страх
Покончил заявленьем
об уходе.

Но до седин
у каждого виска
В мучительном пылу
потусторонних странствий
Я уравненья Максвелла
искал
В четырехмерном,
чёрт возьми, пространстве.

Как часто излучением
заморен
В бреду материальных
векторов,
Я принимал для трезвости
по норме
И возвращался
в лучший из миров.

Упрямый ротор
скручивал анализ
И с дивергенцией,
как в пряталки, играл.
Мой мир четырёхмерный,
появляясь,
Взрывался вдруг
на кончике пера.

А наш трёхмерный
транспортный сюжет
В толпу уткнулся
велосипедистов
И шеф мой, сбавив скорость,
на чём свет
Крыл нарушителей,
разгневан и неистов.

Ох, эти
непокорные сынки!
Вчера взорвался я
вполне четырёхмерно
И вектором
родительской руки
Задел сынка
довольно откровенно.

Почти мужик,
уже растут усы.
Пусть будет рад,
моей свободной левой.
Плевать
на командирские часы,
Опомнился бы
отрок оголтелый.

Откуда в нём,
шальная эта блажь,
Что всё ему
дозволено и можно?
Здесь виноват
не только антураж
Пораньше бы
натягивать мне вожжи.

Мой опыт беден,
нет его, точней.
Отец меня не бил,
да и не гладил,
Но я бы, заслужив,
не киснул от ремней,
Лишь только бы отцовых,
а не дяди.

Скорей всего
проблема не в ремне,
А в тех подтяжках,
что висят на сыне,
И в нас, взращенных
в тягостной войне,
Иные ценности,
запомнивших доныне.

И я, теплом
и хлебом дорожа,
Наносное
сочту за бред и ересь
И даже, если
в колее изверюсь,
То не поверю
в рай «зарубежа».

Я свято верю
в свой негромкий край,
Лишь от него
на сердце нет оскомин
И, если существует
где-то рай,
То этот рай
зовется Подмосковьем.

Летит трехтонка
в райские врата.
По сторонам дороги
чем не злато?
Под Чеховым
такие есть места!
Сказал бы, да в Москве
туристов многовато.

А мне не помнится,
чтоб с сыном мы вдвоём
Ходили в настоящие
походы.
Я спохватился
лишь вчерашним днём,
Что надо наверстать
упущенные годы,

Что надо чувство
прививать родства
И самому открытым
быть примером…
Раздумья
осыпается листва
На белый лист,
смотрящий изувером…
………………………..
Не пора ли мне сложить
На сегодня главную,
Без патетики и лжи
Песню покаянную.

ПОКАЯННАЯ ПЕСНЯ

Меж распятием и трибуной,
Между дедом своим и отцом
Я душой обитаю сумбурной
И с чужим существую лицом.

Головы моей праздную звонницу
Осень выкрасила серебром,
Только бес не даёт успокоиться,–
Что ни год, норовит мне в ребро.

Претерпевшая хрустнула костушка
И осколочки колют в груди,
Где снимает законная жёнушка
Апартаменты номер один.

Неужели покатится наискось
Жизнь смурная до судного дня,
Что мне скажут могилы в Ивановском
И о чём порасспросит родня?

Не могу же признаться я Мане
Откровенно, со всей прямотой
О потерянных годах в дурмане
Мимо храма в дороге пустой

Меж правдою, между кривдою,
Как меж Сциллою и Харибдою,
Меж наградою и обидою,
То петрушкою, а то валенком
Между молотом с наковаленкой,
Между "наотрез" и, блин, "запросто,"
Между "вот вам всем" и "пожалуйста",
Между зрелостью, между старостью,
Между грубостью, между жалостью,
Между взлётами по-над бездною
Меж любимою и любезною…

А вот и город,
бывшая Лопасня.
Водитель мой,
не говоря ни слова,
Трояк мой сунул в щель
на тряпки в масле
И повернул с шоссе
на Венюково.

Виктор Калитин, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 669 № 31637 от 08.02.2005

0 | 4 | 2203 | 18.04.2024. 22:44:33

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []