СКАЗАНИЕ О МАРИИ (ПРОЛОГ, ч.4)

4

Уже заметно 


                       сделалось темней.


Дорожный след 


                  скрыт снежными пластами.


Стал тише ход 


                     нагруженных саней


И лошади, 


           должно быть, приустали.





«Степаныч, – 


                 к Пряхину тревожный сел Иван, –


Там Мишка захворал,


                          горит, как топка…»


«С чего бы это?» 


                  «Ранен… Спас кожан…


Вся дробь на рёбрах –


                         выдавил и только…»





«Какой же это гад


                       в него стрелял?»


«Да дед какой-то, 


                      сам на ладан дышит..»


«А ты где был?


                   И Мишка не школяр!»


«Ребёнок с дедом


                     ненароком вышел…»





«Дал бы мне знать 


                          тогда, я б эту контру…»


«Мне Мишка не велел, 


                        – пять ртов ревут ревмя…»


«На нас, считай, 


                 сто миллионов смотрят,


Как предаём 


               мы дело Октября! 





Расквасились, 


                прям, сёстры милосердья!


Доверь таким 


                 коммуны паровоз.


Да из-за вашего-то 


                      бабского усердья


Вся Революция, – 


                        как поезд – под откос!





А что потом?» 


                     «Пошли мы к Пантелею,


Он первый раз-то


                     Мишку обкрутил…»


«А во второй?»


                  «Товарищ Пряхин, змей он –


Сбежал и даже пса 


                       с собою прихватил.»





«Фамилия?» «Лунёв…»


                    «Да не твоя!» «Дегтеев…»


«Эх, недотёпы,


                  строго говоря!


Сдаётся мне, 


                     что он из богатеев


На эту ночь 


                подался в егеря…»





«А мы что – волки?» 


                       «Мы, Лунёв, Христосы


И Революция – 


                    наш добровольный крест.


Мы, если что, 


                  распнёмся, но прорвёмся,


Как указал 


               восьмой партийный съезд!»





Они остановили 


                  лошадей


И подошли 


              к лежавшему больному.


«С крещеньем, Миша!


                        Гнать бы вас взашей!


И я хорош… 


             Да что там по-пустому…





А, ну-ка, 


        заглотни два порошка,


От всех болезней… 


                      заслоню от ветра,» –


И Пряхин 


             из дорожного мешка


Извлек два крохотных 


                        лекарственных конверта.





«Запей микстурой,


                    будь здоров, не кашляй.


Наган запрячь, 


                    и приготовь ружьё.


И оба без осечек, 


                        матерь вашу,


Здесь вам не в тире, 


                         кто кого сжуёт…





Вам на двоих


                 степь слева вместе с тылом,


Все остальное – мне.


                         Чуть что – стрелять.


Иван, загороди 


                  мешками Михаила,


Сам вожжи в руки 


                     и не отставать!»





Мела метель. 


               Размытый свет луны


Порою пробивался


                     сквозь позёмку,


Стремившей вихри


                     плотной пелены


К попутному 


             тревожному востоку.





Проехали ещё 


              две-три версты.


Спускаясь 


          с небольшого снеговала,


Гнедая Пряхина


                 скосилась на кусты,


Затем зафыркала


                  и боязливо стала.





«Терентий, что там?» 


                        «Право, невдомёк, –


И Пряхин отстегнул 


                      свой парабеллум, –


Постой, Иван, 


               что справа, то моё,» –


И сам направился 


                  к темнеющим побегам.





Вернувшись, 


               взял гнедую под уздцы:


«Тут волки,


                 вроде, пса распотрошили.


Осталась цепь… 


               держитесь, молодцы!


Похоже, что сюда 


                   их приманили.»





Пройдя кусты, 


              он крикнул из саней:


«Иван, не жми – 


                    замучишь старожила!»


«Да он, что паровоз, 


                      от пара все быстрей…»


И тут же грохнул 


                   выстрел Михаила.





«Чего там?» «Волк…» 


                   «Попал?» «Проверь попробуй…»


«Что проверять, 


                  да вон он, как живой,» –


Иван увидел, 


                слева по сугробам


Бежала тень. 


              «Нет, Ваня, то другой…»





«Стреляй, коль видишь! – 


                           Пряхин закричал, –


Не то опять 


             запаникуют кони.»


«Недолго промахнуться 


                          сгоряча…»


«А горячиться надо 


                        поспокойней.»





Гнедая


     закапризничала снова.


Обоз застрял 


             на снеговой равнине.


Рычал подранок 


                 меткого Лунёва,


Пытаясь укусить


                   свою же спину.





Стрелял и Пряхин, 


                   стоя возле морды


Своей пугливой


                  городской лошадки,


Которая 


         по тонкости породы


Тряслась всей шкурой,


                         словно в лихорадке.





Когда стрельба затихла, 


                             на ветру


Послышался далёкий 


                        волчий вой.


Довольный Пряхин


                    завертел махру:


«Шабаш, ребята. 


                  Враг сыграл отбой!»





«Беда, Терентий! – 


                   закричал Иван, –


Ведь это же не мерин, – 


                        диверсант!


У нас стратегия,


                 а он не унывал,


Прогрыз мешок


                 и с меру съел овса!





Придумал


         круговую оборону,


А сам не знаешь,


                 что в твоём возу…»


«А мерин чей?


               Вот ты и проворонил!»


«Моё что слева…» 


               «Закругляй бузу!





Чини мешок


         и выходи вперёд.


Я на гнедой 


           теперь поеду сзади.


А Михаил 


          что слов не подаёт?»


«Знобит меня 


           и в горле что-то саднит»





«Ружьё-то как?» 


              «Да, вроде, бьёт как надо,


Уж первого я


                  точно, уложил.


Да только


             расщеплённым вот прикладом


Разбил плечо 


             поднять руки нет сил.»





«Ну, брат, 


         тебе дорога в лазарет.


Ты, строго говоря,


                 отвоевался.


Наган с патронами 


                  Лунёву дай в презент,


Чтоб тот 


          не только слева отбивался.»





Рванули лошади, 


               как будто налегке,


Спеша уйти 


              с опасной остановки.


Короткой жалобой 


                   в метельном далеке


В последний раз


             во тьме завыли волки.





  ПЕСНЯ ВОЛКОВ 





В кровь нашего рода,


Хоть вой, хоть реви,


Вписала природа


Законы свои.





По волчьему своду


Мы честно живём,


Но люди природу


Предали ружьём.





Свинцовые камни


Впиваются в нас,


Флажки отнимают


Единственный шанс.





И нас, крутолобых


Хозяев лесов,


Преследует злоба


Охотничьих псов.





Мы режем им глотки,


К нам лучше не лезть.


Мы серые волки,


Такие, как есть!

Виктор Калитин, 2004

Сертификат Поэзия.ру: серия 669 № 30626 от 30.12.2004

0 | 2 | 2337 | 25.11.2024. 10:16:08

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []