…А если тебе интересно – садись, пиши:


     Дело, мол было в июле, в сухой Москве,


Нагретой, как печь (а печник бородат, плешив,


     Словно какой-то залетный языковед).





Так вот, было дело… да не было этих дел,


     Я приезжаю в Москву, находя предлог – 


К примеру, стишки почитать для чужих людей


     Или спросить у Олега: «А как Юлек?»





«Сама позвони и узнай», - ухмыльнется тот,


     По-печниковски скептично схреначив сабж.


И я забываю сидеть и писать, зато


     Встаю и звоню; и уже через полчаса





Мы с рыжей подругой идем от метро к метро,


    Перетирая богему – от рож до кож:


- На фотке ДД – ну вылитый мумий тролль,


    - В смысле, Илья Лагутенко… - Ага, похож!





ЛГ хороша, худ ММ, а ДК высок,


    Странно, АЖ для чего-то просил зайти…


Мы молоды, нам интересен вишневый сок


    В венах тусовок; но в сумках у нас зонты -





Такие, какими и стукнуть, и (зонт как бунт)


    Скрыть невесомые плечики – зонт как знак: 


Ни брызги, ни дрязги литературных бурь


    Нас не коснутся, точнее – пройдут сквозь нас,





А тот, кто задержится, будет неловок, нем – 


    Страшно вокруг дышать, порождая шум:


Ты хрупкий сосуд, бесполезный, поскольку нет


    Дна; вот и мне интересно – сижу, пишу,





А строки сочатся за лист… Остается свет,


    Смех и отчаянье в пару секунд длиной,





Как будто и ты не живешь ни в какой Москве,


    И нету меня, и не будет, и бог со мной.