Я родилсЯ в тридцать седьмом,
Братоубийственном и чёрном.
Мой первый крик был в унисон
С последним криком обречённых.

Расстрельный, окаянный год
Влепился пулею мне в паспорт,
Расставив точки наперёд,
Как будто сам я был распластан.

Во мне - чем дале, тем звучней
Тот пепла стук неутомимый.
Я презираю палачей,
И стукачей, и иже с ними.

Отвратен образ божества,
Да внесудебная свобода,
Идиотизмы большинства
С нелепым "именем народа".

В душе навек оставлен след,
И взгляд - тверёз, и вывод - ясен:
Я не приемлю этот бред,
В какой угодно ипостаси.