* * *

Я напишу нам повесть.
А ещё лучше пару
стихов — как знакомились,
и о том, как мы карму

меняли, телом касаясь
отточенных многоточий —
края строки. Мы ранились,
ранились прочие,

и говорили все вместе,
что больно... Но только
мы знали — нас с тобой десять:
единичка — ты. Я был ноликом...

* * *

Ты моя осень. Осень.
Осень. Благодаря
этому мне — ни после,
ни до, и не вме... да я

вместе с тобою! — в месте
сеченья ребра — аффинного
преобразования теста
в слово. Но на вершине

горы я один без башни —
дракончик без половинки
жизни — ложка без кашки.
Накормишь только ботинки.

* * *

Гони их к чёрту — дорожные
знаки! Гони — на предчувствии,
на сладкой истоме до дрожи,
предвкушении... Послевкусие —

оно будет после брошено
машинальным взглядом в зеркало
заднего вида. Настоящее — что ж его,
пробовать? — если ты ехала

мимо. Предвкушение: главное
будет. Может — вон там!
Здесь, у заброшенной гавани,
где налево нет поворота...

* * *

С Рождеством! А какая
вера — наверно не важно
если я верю слову. Взалкая
слово единожды, дважды,

или может быть трижды —
нет, больше! — ищешь
слово снова. Но тише ты! —
ты становишься тише —

и я, немного привыкнувший,
не свыкнувшийся — прислушиваюсь.
услышу себя, слово выдохнувшего —
словно покажешься ты, пишущая лучше.

* * *

Твоя строка — в руке синица.
Тогда в небе кто ж как
не ты? К нам обоим, безлицым,
подкрадывается кошка.

Замерла. Ну и где бы
мы могли отыскать такое
приключенье? Ты в небе —
я стою с твоею строкою.

Окольцована ты или мечена,
птица? Насыплю проса —
чем не бесконечно-
точие со знaком вопроса?..