СЕКСТИНА

Приношение Петрарке

Франческо, знай, что и за семь столетий
Ничто не изменилось в человеке,
Не вышло воплощения другого.
Как прежде, он охоч и жаден множить
Вокруг себя не доброту, а вещи –
Тоскливые, бессердные предметы.

Он детям завещал любить предметы,
Решив, что посреди эпох, столетий
От мира лишь одна защита – вещи;
Чем больше их «висит» на человеке,
Тем больше он способен вещи множить
И тем – всевластней над судьбой другого.

А можно ль было ожидать другого,
Мой брат Петрарка? Вот они, предметы:
Дома, машины, тряпки… Список множить
И множить можно в череде столетий;
В хотящем чреве чрева, в человеке,
Они растут как монстры – шмотки… вещи…

Везде, куда ни сунься, всюду – вещи.
Себе прибавить, вычесть у другого –
Таков талант – от веку – в человеке.
Кто счет придумал, чтобы счесть предметы,
Тот знал закон спешащих в ночь столетий:
Дели чужое, чтоб свое – умножить!

Но даже если очень мало множить,
Всё постепенно покрывают вещи.
И память, озирая склеп столетий,
Не извлекает ничего другого –
А лишь неисчислимые предметы,
Сжирающие Бога в человеке.

Франческо, я скажу о человеке:
Сей создан для того, чтоб приумножить
Не свет, не милосердье, а предметы;
Лишь вещи, истребляющие вещи, –
Чтоб не осталось – ничего другого,
Когда Господь закончит ход столетий.

Нет в мире человека, есть – предметы.
Размноженные алчностью столетий,
Ждут вещи Суд Пришествия Другого.

5.12.01

Станислав Минаков, 2003

Сертификат Поэзия.ру: серия 647 № 19895 от 14.11.2003

0 | 1 | 2685 | 23.04.2024. 23:51:00

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []