Уолтер де ла Мар Взлёт Над Грунтом.

Три бравых фермера
поспорили на фунт,
кто первым, проплясав,
покинет хмурый грунт.
Стянули курточки,
не тратя ни минутки,
приняли образ помилей
плотней напялили обутки.
Раз - два и три !  
Пустились в пляс
не тихо и не быстро -
без лишних фраз.
Cперва под кроной вяза
где тень вокруг,
потом попали сразу
на светлый луг.
Промчались возле школы.
Плясали кто как мог.
Коленки заходили
туда-сюда - и вверх, и в бок.
Не нужно было тщиться.
Не труден был скачок:
пересекли границу
в соседний хуторок.
Вслед милю через чей-то луг,
хоть как-то и не сразу
сумели проскакать не вдруг
сквозь топь по перелазу.
Полями, через уйму рек,
переходя проворно,
и после, подымаясь вверх,
плясали вновь упорно.
А дальше, двигаясь резвей,
увидели по ходу пляски
семь распрекраснейших церквей
чудесной формы и раскраски.
Паслись там овцы на холмах.
И фермы были там в долине.
Пять мельниц видели в дали...
Они плясали рты разиня.
Казалось, шли сквозь облака.
В иных местах мог вздрогнуть кто-то:
то Гарь, то Пустошь Старика,
то непролазное Болото.
Но расступились облака,
как головокруженье.
Так бой часов сгоняет прочь
дурное сновиденье -
лишь надобен завод.
Секрет не в гире, так в пружине.
Они часы прводят в ход,
иначе звука нет в помине.

Они прошли немалый путь -
за милей - милю,
не ослабев притом ничуть,
и славной цели не забыли.
Но возле моря, у воды,
что бушевала несдержимо,
привстали, убоясь беды.
Прислушались к сужденью Джима.
И Джек заколебался вдруг.
Промолвил: "Не постигнет разум,
поскольку никого вокруг,
кто ж выручит ? - Погибнем разом !"
И только фермер Том,
гарцуя в резвой пляске,
не снявши и гамаш своих притом,
продолжил ход морским путём.
Он был пленён красой Русалок:
их пеньем и игрой.
Пример его друзей был жалок:
кто не рискует - не Герой.
Смотрел с восторгом на Наяд,
Их арфы трогали до слёз.
Его пленял любой наряд
и золото волос.
А Джек и Джим, вдвоём,
тайком завистливо смотрели,
туда, где плавал смелый Том -
в волнах, как в колыбели.
Смотрели до каких-то пор,
но после в зоне окоёма
остался только головной убор -
и дальше уж не стало Тома.
Ни эха, ни простого пузырька,
ни крошек с золотых тарелок:
одна щемящая тоска.
И он исчез. Морской разлив не мелок.
Так стих потом и всякиий звук
над сотнями глубин и мелей.
Не стало радости вокруг.
Не стало больше менестрелей.
Джим с  Джеком рассылали  зов -
 в ответ рождались лишь морщины
на гребнях гибельных валов
в просторах голубой равнины.
Им не спалось им от тяжких дум.
Совсем замучала забота.
Настрой обоих стал угрюм.
Возникла тяжкая охота
решать натужно, где ж Том ?
Куда ж забросила судьбина ?
Не могут выяснить, и думают о нём.
Неужто пожрала пучина ?
Но если думалось про общий спор,
мечтали, чтобы стало всем известно,
что сорок шиллингов целы и до сих пор.
что Том их заработал честно.
Лишь Том протанцевал их всех резвей,
вознёсся к небесам над грунтом.
И только Том теперь бесспорный Корифей
по всем условиям и пунктам.

Великой Славе нужен был жених
и образец для идеала.
Лишь этот Том был яростен и лих
как тот Герой, которых мало.

И уцелели Джек и Джон. -
Они - в чести, и знамениты,
Но Том - один - как Чемпион -
смог доплясался до Зенита !


Walter de la Mare Off The Ground

Three jolly Farmers
Once bet a pound
Each dance the others would
Off the ground.
Out of their coats
They slipped right soon,
And neat and nicesome
Put each his shoon.
One--Two--Three!
And away they go,
Not too fast,
And not too slow;
Out from the elm-tree's
Noonday shadow,
Into the sun
And across the meadow.
Past the schoolroom,
With knees well bent,
Fingers a flicking,
They dancing went.
Up sides and over,
And round and round,
They crossed click-clacking
The Parish bound;
By Tupman's meadow
They did their mile,
Tee-to-tum
On a three-barred stile.
Then straight through Whipham,
Downhill to Week,
Footing it lightsome,
But not too quick,
Up fields to Watchet
And on through Wye,
Till seven fine churches
They'd seen slip by --
Seven fine churches,
And five old mills,
Farms in the valley,
And sheep on the hills;
Old Man's Acre
And Dead Man's Pool
All left behind,
As they danced through Wool.
And Wool gone by,
Like tops that seem
To spin in sleep
They danced in dream:
Withy -- Wellover --
Wassop -- Wo --
Like an old clock
Their heels did go.
A league and a league
And a league they went,
And not one weary,
And not one spent.
And log, and behold!
Past Willow-cum-Leigh
Stretched with its waters
The great green sea.
Says Farmer Bates,
'I puffs and I blows,
What's under the water,
Why, no man knows !'
Says Farmer Giles,
'My mind comes weak,
And a good man drownded
Is far to seek. '
But Farmer Turvey,
On twirling toes,
Up's with his gaiters,
And in he goes:
Down where the mermaids
Pluck and play
On their twangling harps
In a sea-green day;
Down where the mermaids
Finned and fair,
Sleek with their combs
Their yellow hair. . . .
Bates and Giles --
On the shingle sat,
Gazing at Turvey's
Floating hat.
But never a ripple
Nor bubble told
Where he was supping
Off plates of gold.
Never an echo
Rilled through the sea
Of the feasting and dancing
And minstrelsy.
They called -- called -- called;
Came no reply:
Nought but the ripples'
Sandy sigh.
Then glum and silent
They sat instead,
Vacantly brooding
On home and bed,
Till both together
Stood up and said: --
'Us knows not, dreams not,
Where you be,
Turvey, unless
In the deep blue sea;
But axcusing silver --
And it comes most willing --
Here's us two paying our forty shilling;
For it's sartin sure, Turvey,
Safe and sound,
You danced us a square, Turvey,
Off the ground.'