свобода места для безумства танцев.
Уснуть хотела - не нашла себя.
Смеялась тень и строила мне рожи.
себя в себе ни капли не любя.
подвесив свет на капельки тумана.
А говорят, что где-то там нирвана.
Врут. Опустел давно аэродром.
не веря ни заборам, ни черте.
гоняет ветер и меня, и листья.
в местах когда-то детских лагерей.
загнал всех лошадей. Зачем. Скажи...
***
Я перестала понимать себя,
А раньше понимала?
Да?
Неверно!
Расплывчато, пунктирно и примерно,
раскидывала: бла.. бла.. бла… бла …бла…
Я перестала чувствовать себя.
Всё новое, конечно, интересно.
Слова вползают в мысли скучно, пресно,
а мысли вырождаются в слова.
Я разучилась говорить с собой,
Писать, а может писать? Небылицы.
Полями, сука, скачут кобылицы.
А мне, что, блеять, б*ять, тупой овцой?
Я принимаю понимать себя.
Я начинаю слышать, видеть, думать.
И производное от высшей суммы
дарю себе, закутав в облака.
Я оставляю трепетный овчар.
Там стало тесно, скупо, неуютно.
Бежать по кругу больше не попутно.
Я -эксклюзив, я не люблю отар.
***
Мне за другую сторону портьер
неинтересно и мешают рампы.
Трёх-актовый закончен адюльтер,
парфюмом перепачканный партер,
и яма оркестровая на такты
изрезана смычками, и суфлёр
пьёт утомленную от ожиданий водку,
как след от папиросы на колготках
оплавлен по краям дверной проём,
и часть души своей ступени, не скупясь,
по шаркающим продали подмёткам...
ни разу "бис" не крикнув в этот раз
толпа ушла, оставив запах пота.
***
Не будет у меня ни выхода, ни входа,
ни выкриков дождя, ни падали снегов,
лишь длинный коридор, ступени несвобода
на выворот ступней мешающих мне ног.
По мокрым потолкам, как вспученные вены,
сплетенье проводов, следы от взглядов-пуль,
и первые шаги, и доходяги-сцены,
двух точек рикошет, а по бокам (00:00) "нуль - нуль".
Не будет мотыльков. Мышей летучих крылья
осипло шелестят - им не сорвать петель.
И жёлтое пятно искусственно-насильно
раскраивает Нас, как дверь, на "верь - не верь".
В случае с Вашими стихами, Наташа, приходит на ум странное и больное слово - аутовивисекция. Не знаю, выдумалось, или где-то прочитал. По-русски, наверно, будет - саможивосечение. Поэту, живущему таким способом, особенно трудно что-то советовать, или желать. Я вот хочу Вам сказать - берегите себя. И тут же понимаю,
что надо говорить и - не берегите себя. Но извне эти предостережения или жестокие пожелания ничего не значат. Мы решаем сами. А Вы лучше меня, Наташа, знаете, что только так и бывает всерьёз с этой самой прекрасной гадюкой - поэзией.