сквозь сердце
2
и занавес раздвинулся, за ним
такая синь, что в голове звенит,
дворовый клён похожий на часовню,
как праздничное облако, повис,
живую плоть теряет жёлтый лист —
аминь, аминь.
Ты промолчишь, — я помню
3
звёздную нить изо рта тянет холод
город завёрнутый, как в целлофан,
на самой невзрачной из Божьих полок
чуть слышно дышит в мои слова;
всё возвращается — даже то, чего
не было, в принципе быть не должно
далёкая светлая тёплая точка
твоё окно
4
глаза вырезали тыкве,
ножами в лицо ей тыкали,
потом выскребали мозги,
разрезав их на куски,
ещё напились до чёрта,
смеялись и звали мёртвых,
зубами в ночи стуча,
и в каждой башке — свеча
5
чёрно-белое за
одним исключением
в тыкве дом, и свет горит:
изогнувшись контрабасом
просыпается Магритт,
ищет небо под матрасом,
пишет подо тьмой «не тьма»
и в бреду осеннем тает...
поле,
дом вдали,
зима,
ветка,
жёлтый лист,
Уайет
6
природа не знает добра и зла —
вслух, и стало самой смешно,
потому что нет никакого козла
(как выражаются немцы: «kein Bock»)
вслушиваться в то, что произнесено,
надето на крохотный позвонок,
нервами обрастает, мышцами — плотью то есть.
какая только чушь не подаст голосок,
если я о тебе беспокоюсь.
7
Бог берёт смерть растений
и, как на рекламном буклете,
где входят в ручей олени,
купает её в колыбельном свете,
закутывает в мохнатое полотенце,
ставит на табурет её вровень с небом,
и она, розовая, как младенец,
осыпает Его смехом, стихами, снегом.
На три аккорда
1
Мы живём в электронной почте
на тринадцатом этаже
темно — я скажу — почти
темно — возразишь — уже
на три аккорда негромко сыграй мне,
пока новых писем и спама нет
и так пронзительно и бескрайне
горит и кружится наш конверт
2
золотые текут кисели,
лес похож на остатки от лампы,
и не сложно тянуть из земли,
словно сети рыбацкие, ямбы.
словно смялось, по шву разошлось
раздвижное захлопнулось, скрылось,
и лицо умирает от слёз,
и снежинки ложатся на сырость
3
собирали яблоки
в городском саду,
сонные рыбяхлики
плюхались в пруду,
рядом, как на облаке,
посылая на,
распивали дохлики
бутылёк вина
4
любовь похожа на предмет
и, как вода без продолженья,
она сама в себе есть свет
и света в свете отраженье,
и, как вода в себе самой,
она — слеза слезы нащёчной
и оттиск Бога ледяной
на тёплой области височной
5
холодно и дождик,
даже ветер стих,
клюй с ладоней Божьих
только «так» и «тик»,
слушай, как в районе
сердца и пруда
бессловесно тонет
светлая вода
6
на безлиственных скрепах пространство —
только наше, тревожное ли,
или свет, выходящий из транса,
оживает в глазницах земли,
переполненный ужасом зренья
и открывшимся воздухом слёз,
где мы — лёгкое прикосновенье
языка к воскрешенью в мороз
7
туман вплетается в ресницы,
и клён разбрызгивает кровь,
деревня в жёлтой рукавице
перемещается в любовь,
плывёт, покачивая тёсом,
звенит в бубенчики синиц,
как в золотые Божьи слёзы
Его меняющихся лиц.
***
Включились небесные помпы,
Господь нажимает на газ.
Как было нам радостно — помни,
и воздух светился от нас,
ореховый, горько-прозрачный,
такой нестерпимо живой,
и взмахивал гривой коньячной,
и торкался мордой ржаной.
Здравствуйте, Любовь Андреевна. Готовлю новую итерацию Избранного. В этой связи хотелось бы восстановить статус-кво относительно ранее включенных в Избранное двух Ваших произведений (старые сертификаты хранятся на сервере и отобразятся на Вашей странице). Первое, "Процесс цветенья бузины" - вижу, републиковано Вами заново. А вот второе, "Говорить о вещах простых", я нахожу только в названии раздела (и в названии книги). Если само стихотворение еще не републиковано (а может, я просто невнимательно просмотрел?), то сделайте это, пожалуйста, в ближайшие дни. Желательно сегодня-завтра. Надеюсь, это не нарушит Ваших планов по публикации книжных текстов. Я имею в виду их последовательность расположения на странице. Потом можно будет изменить порядок их в списке, если это потребуется. Спасибо.
А.П.