Потому что искусство поэзии требует слов

                                                                                                                                                          И.  Бродский

 

То, что требует слов, далеко не искусство порой.

Так и град на холме может стать в одночасье дырой,

Не оставив следов от прекрасной эпохи:

В сквозняках будет чудиться призвук Эоловых арф,

Будешь кашлять, укутавшись в молью проеденный шарф,

Уверяя себя, что не так-то уж плохи

 

Ни погода в душе, ни игра скрипача, ни портвейн:

И всё так же хранит в глубине своё золото Рейн.

А тебя кто-то просто во времени запер,

Там, где бродят фантомы. Растаявших в памяти черт

Не собрать, и приходится слушать солянку-концерт,

На котором ты сам – приглашённый стендапер.

 

Тусклый свет старины – есть её непреложный закон.

Изобилия стыд ощущала душа испокон,

Лишь земля бы рождала пшеницу да просо.

А пока в ресторане подносят напитки и снедь,

За Историю древних ли, поздних не стоит краснеть –

Нет ни с Цезаря Гая, ни с Рюрика спроса.

 

Но поскольку плодятся, как мухи, борцы за прогресс,

И несут свою правду как радугу – наперевес,

Раздавая вакцины, печенья и бусы,

Динозавры разбужены, шавки сорвались с цепи,

И подобны молитвам теперь протоколы IP.

А таксистами стали сугубо индусы.

 

Потому что поверить во всю эту чушь не хотел,

И возвышенный нрав распалялся от трения тел.

А за ним – накрывавшие волны апатий.

Когда ищешь себя, становясь окрылён, одержим –

Среди прочего вспомнишь Элладу, Венецию, Рим,

То трудов не составит на оду лопате,

 

Или лучше веслу, если строить замыслил ковчег

Для далёкого плаванья. Только быка, человек,

Не тревожь, когда он похищает Европу.

В ураган не поможет ни парус, ни сила весла.

На свободу цена непредвиденно – но возросла.

А на дне доверяешься лишь перископу.

 

Слепота оправдает любые ошибки и вздор,

Белоглазая чудь словно клянчит себе приговор,

Выгибая манерно сутулые спины.

Время сумерек снова пришло. Ветер гонит листву,

И давно уж никто никакому не верит родству,

И припрятаны каждым свои палестины.

 

Ощущая теперь по утрам холодок у виска,

Поневоле захочешь на всё посмотреть свысока –

Попросить переснять пару сцен режиссёра.

Оставаясь частицей своей – пусть далёкой – земли,

Не теряя надежды, что вновь полетят журавли,

Сознаёшь, что свидание сбудется скоро.

 

Потому что… на утро всегда закисает салат.

Потому что у каждой эпохи свой верный солдат, –

У него не расходятся дело и слово.

Так в туманностях лет не всегда перспектива видна.

И не спишь по ночам – от чего – не понять. И Луна

Никогда не уснёт на штыке часового.