1

Сказал Учитель: «Бодрствуйте со мной,

ибо скорбит душа моя смертельно».

И тут же сон тягучий безраздельно

объял Петра, как неподвижный зной

пустыню. Вмиг отяжелели веки,

как под оболами. Сдавило грудь.

Казалось, впереди последний путь,

последнее пристанище навеки.

И только слабый, слышимый чуть-чуть,

звучал у входа в склеп, который страшен,

всё тот же голос: «Да минует чаша

сия - меня. А, впрочем, будь что будь». 

2

И вот уже лобзанием своим

уста Мессии осквернил Иуда.

И тут же набежали отовсюду

схватить Христа и всех, кто рядом с ним.

И только Петр, успев собраться с духом,

встал на пути. Отважный человек,

простерши длань, мечом своим отсек

он человеку Каиафы ухо.

А клявшиеся «в верности навек»

апостолы (Иуды не считая),

«писаниям пророков» потакая,

как тараканы, обратились в бег. 

3

Бежал и Петр долиною Кедрон,

спеша укрыться в Иерусалиме.

Три раза у него спросили имя.

Сказал, что Симон, взгляд потупив, он

(как если б на лице была проказа).

Но повторял всё тот же голос, глух:

«До той поры, как запоет петух,

ты отречешься от меня три раза!»

И где бы ни был Петр – среди старух,

просивших на ступенях возле храма,

иль на базаре, слышалось: «Тот самый.

Безбожья с Назореем сеял дух».   

4

«Не я! Не я! Не я! - божился Петр. –

Я Симон. Я рыбак из Вифсаиды.

Отца Ионой звали. Был он гнидой

порядочной, однако в вере - тверд».

«Нет-нет, ты не рыбак, а человеков

ловец. К Христу не ты ли обращал?

Не ты ли исцелял и воскрешал? 

Пока петух твой не закукарекал!»

И горько-горько, жалок, слаб и мал,

ребенком плакал Петр, еще не зная,

что будет он держать ключи от рая

в руке, которой меч он поднимал.