Над сутолокой рынка городского,
Где пенится отчаянно сирень,
Мелодия по улице Петрова,
Летит, преображая летний день.

И не ворона, старый гриф стервятник
Круги сужает в небе надо мной,
Прижавшись к лошади, летит стрелою всадник,
Вдоль жёлтых скал долиною речной.

И весь народ, толпящийся, и те что,
Проходят мимо обретают вдруг
Черты иные, как и это место,
Где замер вдаль глядящий Чингачгук.

Мы все давно уже иное племя,
Мы разжирели и стальных коней
Нам подогнало бешенное время,
Лишив индейских, вспомни друг, корней...

Но плачет флейта и светлеют дали,
И явственней становится родство
С тем временем, где жили без печали,
Где ждёт меня в вигваме белом скво.