
О грозы в
мае! С ветром в занавеске,
с уютной затемнённостью квартир,
и шумные, короткие, как всплески,
дожди весенний омывают мир.
И жизнь ярка, как голубая вспышка,
и до удушья запахов полна,
и всё кричит, всё до восторга – слишком:
живи сто лет – не вычерпать до дна.
О грозы в мае! Холод губ в дождинках,
твой жадный вздох – протяжно, глубоко,
и небо слышно... В запотевших крынках
скисает голубое молоко.
* * *
Через дворы ,сквозь
пыль дневную
дойти до поля напрямик,
где слышно, как сечёт втихую
большого зноя маховик...
Нет. Это в травах небогатых,
сам от себя впадая в транс,
кузнечик мой в зелёных латах
выводит скрипочкой романс.
И надо ль знать, что рядом пойма,
река и жирная трава,
где на него, коль будет пойман,
берёт под берегом плотва?!
Но, как судьба, играет скрипка,
кружится зноя колесо...
И обречённая улыбка
вросла в печальное лицо.
* * *
Спасибо вам,
знакомые просторы, -
дорога, роща, стадо на лугу, -
за то, что вас завидя с косогора,
всё позабыв, растрогаться могу.
...А нынче пахло сеном на рассвете,
и вязли пчёлы в русых волосах,
и дул в лицо такой полынный ветер,
что выступали слёзы на глазах.
Дорогая Надя, а у меня тоже слезы оттого, как ты отозвалась. Это очень ранние стихи Виктора, написаны еще задолго до выхода первой книги. На каникулы родители отправляли его в деревню к бабушке с дедушкой. Там он и сливался с природой. Брал свою любимую собаку Каштанку, уходил далеко ото всех, читал ей стихи и плакал. И это в пятом-шестом классе, он мне сам рассказывал. Я тоже очень люблю эти стихи.
Спасибо сердечное, Надя.
С теплом,
Нина.
Без конца и без краю мечта!
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
И приветствую звоном щита!