* * *
Как речь обидную сквозь зубы,
Дорога цедит молоко
Тумана. День идёт на убыль.
Мой дед, вздыхая глубоко,
Устав, садится на скамейку
И курит терпкий самосад.
Берёзка в тонкой душегрейке
Его притягивает взгляд —
Не баба собственная в бане,
А деревца смущённый вид.
Берёза тоже бабой станет —
На всю Россию зашумит.
* * *
Прелые на поверхности смолкнувшего пруда
Письма, как листья вербные, — брошены в никуда.
Кромки страниц оплавлены, словно церковный воск…
Письма не озаглавлены, письма плывут под мост.
Их соберу с молитвою и поднесу свечу —
Буквы прочесть размытые Богу лишь по плечу.
Месяц сквозь тучи выдрою, звёзды поют ветрам...
Письма ладонью вытру я и помолюсь на храм.
Сердце, что медный колокол, — гулок его набат.
Холодно. Очень холодно. Письма в руках дрожат.
* * *
Я, в манную кашу подсыпав черники,
Раскрасил тарелку в цвета каракатиц.
Смотрю на икону: смиренные лики
Смеются над тем, как измазался братец.
Пора выдвигаться на речку, где утром
Качаются с тучным червём перемёты,
Где солнце, сощурясь от света как будто,
Глядит сквозь камыш и плакучие вётлы.
Из дома — скачками я, словно кузнечик
По скошенным травам от жаркой ладони,
А следом за мною спешит человечек —
Мой брат — он уходит от отчей погони.
Я тускло маячу заплатой заката,
Сверкая коленями по-над кормою,
Мне жалко на камне сидящего брата,
Которого брать запрещают с собою
Домашние на воду: мол, несмышлёныш,
Ещё навернётся нечаянно за борт…
Брат чутко глядит, как притихший зверёныш,
Что в тесную клетку охотником заперт.
А я деловит, я горю на рыбалке:
Цепляю наживку — мясистых уклеек —
И шарю рукою в пустеющей банке,
Как будто в кармане ищу пять копеек.
Но вот подгребаю, отвергнув запреты
Родных, говорю: «Мы поедем на остров».
Братишка, вдыхая дымок сигареты
Моей, недоверчиво трогает вёсла.
Я дам потащить ему крупную рыбу,
Беззлобно ругну, если рыба сорвётся…
Нам вместе ответить за сделанный выбор
Не раз ещё в жизни бунтарской придётся.
* * *
Старинным заброшенным судном
Запруда мерещится мне.
Подвесился месяц занудный
На глухо скрипящей сосне,
Чернеют неровные дыры
(Отец говорил, полыньи)…
Просели сугробы-просвиры —
К ним постной сварить бы кутьи…
Мне кажется, это поминки
По долгой холодной зиме.
Рассыпчатым творогом в крынке
Она затаится во тьме
Кладовки, ромашковой белью,
Нательным бельём облаков,
Застеленной мамой постелью —
До новых морозных деньков.
* * *
Сентиментальные мечты,
Исповедальная разлука,
И сон, приснившийся не в руку,
И странный свет из темноты…
Грибов осенний марафон,
Заката дымная жаровня…
На сходе лет, на склоне лон
Мы не становимся духовней.
Под неусыпным оком звёзд,
Желая вечности Отчизне,
Я жизнь, как вёдра, перенёс
На коромысле.
* * *
Когда поводья держит случай,
Досадно голову сложить.
Вчера противно было жить,
Сегодня — жить противно лучше.
Прилечь, как лечь на поле брани,
Прикинуть, нечет или чёт.
Стихи роятся, но не ранят,
А кровь, проклятая, течёт…
* * *
Догорает побед сезон,
И наград, и мельканья лиц.
Человек, миновавший склон,
Выдыхает под крики птиц.
Две жены. Не женат. Перрон,
Дочь увозит какой-то хват.
Человек, миновавший склон,
Не заметил в пути утрат.
Не заметил вблизи ворон,
Не расслышал людей вдали…
Человек, миновавший склон,
Возомнил, что он соль земли.
И грозит колокольный звон,
И не держит земная твердь...
Человек, превращаясь в склон,
Умоляет о смерти смерть.
Сергей, думала, какие определения дать Вашей поэзии.
Вероятно, самобытная и неожиданная прежде всего. Сама по себе бытует. Где хочет, там и живёт. Кажется, Вас не станет ( не дай Бог, конечно), а она ( поэзия Ваша) будет продолжаться ветром, дождём, опавшей листвой...
Неожиданные, порой даже удивительные образы вырисовываются в Вашем воображении. Та же " берёзка в тонкой душегрейке"- само смущение, трепетность- и вдруг- " не баба собственная в бане", которая " На всю Россию зашумит". И трансформация этих берёз- целая жизнь, неожиданная, но такая естественная , живая натура. Но кто бы смог олицетворить эти облики, соединить в неделимое целое? Только Ваша индивидуальность.
А человеку, " миновавшему склон", можно только пожелать(с " солью земли" он сам разобрался), чтобы дольше держала его "земная твердь.
Сергей, цикл Ваш называется " Письма" .Хотелось бы , чтобы Вы восприняли эти мои записки чем-то вроде письма, как нечто необязательное, но от души.