Поэт мой, ты коснулся партитуры

Господней от начала всех начал,

И в безмятежных высях зазвучал

Твой чистый сильный голос трубадура.

Мелодии лечебную микстуру

Ты в уши человечества вливал,

Снимая низменных страстей накал,

Врачуя от греховного сумбура

По божьей воле. Цель твоя ясна.

Моя – служить тебе. Но как? В мажоре

Дуэтом петь с тобой, пока вольна,

Твоей восторженной надежде вторя

Под пальмой? Выбирай. Или сосна

Да холмик в тишине на косогоре?

Sonnet XVII

by Elizabeth Barrett Browning

My poet, thou canst touch on all the notes
God set between his After and Before,
And strike up and strike off the general roar
Of the rushing worlds a melody that floats
In a serene air purely. Antidotes
Of medicated music, answering for
Mankind's forlornest uses, thou canst pour
From thence into their ears. God's will devotes
Thine to such ends, and mine to wait on thine.
How, Dearest, wilt thou have me for most use?
A hope, to sing by gladly ? or a fine
Sad memory, with thy songs to interfuse?
A shade, in which to sing--of palm or pine?
A grave, on which to rest from singing ? Choose.

Сонет XII Необычайной гордости предмет...

Необычайной гордости предмет
Любовь моя – её не показное
Сияние, по телу разлитое,
Бросается в глаза, мне смотрят вслед, -
Рубиновый бесценный самоцвет –
Любовь - по сути всё, чего я стою,
Но даже это чувство дорогое
Пришло ко мне, беспомощной, в ответ
На искренность твою, и зваться стало
Любовью, а казалось, не годна,
Слаба моя душа для пьедестала,
Теперь благодаря тебе - сильна,
(Ей бы скромнее быть не помешало!)
Чтобы любить, как я могу одна.

Sonnet XII
by Elizabeth Barrett Browning

Indeed this very love which is my boast,
And which, when rising up from breast to brow,
Doth crown me with a ruby large enow
To draw men’s eyes and prove the inner cost,—
This love even, all my worth, to the uttermost,
I should not love withal, unless that thou
Hadst set me an example, shown me how,
When first thine earnest eyes with mine were crossed,
And love called love. And thus, I cannot speak
Of love even, as a good thing of my own:
Thy soul hath snatched up mine all faint and weak,
And placed it by thee on a golden throne,—
And that I love (O soul, we must be meek!)
Is by thee only, whom I love alone.

Сонет XI  Достойны все, кто муки претерпели...

Достойны все, кто муки претерпели,

Любви. Чем хуже я? Бледна щека,

И не по силам ноша велика

Для сердца моего в тщедушном теле,

Уставшего от жизни менестреля,

Мечтавшего увидеть облака

Со скал Аорна, а не из рожка

В долине извлекать глухие трели.

Всё сказано для красного словца,

Не ровни мы, я не должна быть рядом

С тобой, любимый, только до конца

Любить я буду вопреки преградам,

Оправдываясь милостью творца,

Сомненье выражая только взглядом.

Sonnet XI

by  Elizabeth Barrett Browning

And therefore if to love can be desert,
I am not all unworthy. Cheeks as pale
As these you see, and trembling knees that fail
To bear the burden of a heavy heart,—
This weary minstrel-life that once was girt
To climb Aornus, and can scarce avail
To pipe now 'gainst the valley nightingale
A melancholy music,—why advert
To these things? O Belovèd, it is plain
I am not of thy worth nor for thy place!
And yet, because I love thee, I obtain
From that same love this vindicating grace,
To live on still in love, and yet in vain,—
To bless thee, yet renounce thee to thy face.