Уолтер де ла Мар Моей Матери

Ты для меня - всё самое святое.
Всё данное Тобою - золотое.
С собой несла Ты Мир, желала мне помочь.
Ты мой рассвет. Но жизнь - Борьба и Ночь.
В Тебе ж самоотверженная Вера,
хотя и мнут её печальные примеры.

Ты - как цветок, не ведаю названья,
но и в тебе такое ж обаянье.
Его ко мне доносит даль лесная,
повсюду о Тебе напоминая,
и сердце бьётся у меня легко,
как будто Ты опять недалеко.

Ты - как дитя. Я ж прожил долгий срок. -
И вот исчёрканный листок
из книги жизни вырван прочь.
Пока читаю, наступила ночь.
Но я не расстаюсь с листками.
В них память о единстве между нами.

Walter de la Mare To My Mother

Thine is my all, how little when 'tis told
Beside thy gold!
Thine the first peace, and mine the livelong strife;
Thine the clear dawn, and mine the night of life;
Thine the unstained belief,
Darkened in grief.

Scarce even a flower but thine its beauty and name,
Dimmed, yet the same;
Never in twilight comes the moon to me,
Stealing thro' those far woods, but tells of thee,
Falls, dear, on my wild heart,
And takes thy part.

Thou art the child, and I — how steeped in age!
A blotted page
From that clear, little book life's taken away:
How could I read it, dear, so dark the day?
Be it all memory
'Twixt thee and me!

Уолтер де ла Мар Предчувствие

Ему нельзя остановиться !
Как маковку, верчу песочные часы,
а Время вечно старит лица,
крадёт всё то, чем можно похвалиться.
Оно неумолимо, как Весы.

Оно сорвёт все юные Улыбки,
как Розы с летнего куста.
Они сплывут как золотые рыбки.
Румянец не удержишь в зыбке.
Грубее станет каждая черта.

И локоны не будут золотыми.
Растает кротость милых глаз,
и не пленишь в искусном гриме
и оттолкнёшь повадками своими
в итоге всяческих проказ.

К Твоим речам, довольно длинным,
я потеряю интерес,
с каким бы ни ходила тамбурином,
перевязавшись серпантином
под интерлюдию небес.

Так вот скажу Тебе, Безмерно Дорогая !
Услышь мой сказ !
Ты хочешь жить Покой Сердечный отвергая.
И, как могу, Тебя остерегаю.
Проверь ! Неуж Любовь с Тобой и посейчас ?

Walter de la Mare Foreboding

Thou canst not see him standing by—
Time—with a poppied hand
Stealing thy youth's simplicity,
Even as falls unceasingly
    His waning sand.

He will pluck thy childish roses, as
    Summer from her bush
Strips all the loveliness that was;
Even to the silence evening has
    Thy laughter hush.

Thy locks too faint for earthly gold,
    The meekness of thine eyes,
He will darken and dim, and to his fold
Drive, 'gainst the night, thy stainless, old
    Innocencies;

Thy simple words confuse and mar,
    Thy tenderest thoughts delude,
Draw a long cloud athwart thy star,
Still with loud timbrels heaven's far
    Faint interlude.

Thou canst not see; I see, dearest;
    O, then, yet patient be,
Though love refuse thy heart all rest,
Though even love wax angry, lest
    Love should lose thee?