«Что дальше будет, совершенно не знаем, во всяком случае никогда не вернусь в Германию. Это мерзкая и страшная страна. Я всегда не выносил немцев, немецкий скотский дух, а при теперешнем их строе (наиболее, кстати, для них подходящем) жизнь и вовсе стала там нестерпимой для меня – и не только потому, что я женат на еврейке».

Из письма В. Набокова С. Розову от 4 сент. 1937 г. (из Канн в Палестину).

 

В письме к Г. П. Струве от 23 марта 1931 г. В. В. Набоков извещал:«Под большим секретом сообщаю Вам, что кончил новый роман, – не говорите никому! Он из немецкой жизни и довольно сочный» [1]. Речь шла о романе «Райская птица», начатом в январе и в феврале того же года уже завершенном. Однако вскоре Набоков принялся за кардинальную переделку произведения, итог которой известен: если верить самому писателю и его биографу, уже к концу мая 1931 г. возник принципиально иной текст с иным заглавием – «Камера обскура» (далее – КО) [2]. Этот «кинематографический» роман [3] был, напомним, опубликован в №№ 49 – 52 «Современных записок» (май 1932 – май 1933 гг.) под названием “Camera Obscura”, отдельное его издание было выпущено осенью 1933 г. [4] Установлено, что в «журнальном варианте отсутствуют две главы (ХХ и ХХХIII), представленные в книжном издании 1933 г., и две главы сокращены (XXIII и ХХV). Кроме того, отдельные эпизоды журнального варианта изменены или опущены в книжном издании» [5].

Возникает вопрос: чем была вызвана кардинальная переработка первоначального текста, какие события обусловили возникновение и реализацию нового художественного замысла? Ниже нами будет предложена гипотеза, призванная наметить ответы на эти вопросы. К выработке ее нас подтолкнул анализ имеющихся в КО интратекстуальных перекличек, для набоковской романистики чрезвычайно характерных, необычайно смыслоемких и весьма информативных с точки зрения поэтики. В этой связи обратим внимание на следующий эпизод в финале произведения (отсутствовавший, кстати сказать, в журнальной редакции):«“Никто меня не посылал! – крикнул Зегелькранц. – <…> Вы ведь не знаете самого главного. С ними путешествовал его приятель, художник, фамилью <…> забыл, – Берг, нет, не Берг, – Беринг, Геринг <здесь и далее по всему тексту жирный курсив – наш. – А. Д. >…”

“Не Горн ли?” – мрачно спросил Макс» [6]. Эпизод приметен якобы ненароком включенной в него фамилией, позднее ставшей всемирно и печально знаменитой, в пору же создания КО только набирающей известность: напомним, что 14 сентября 1930 г. партия Гитлера получила на выборах в Рейхстаг 6,5 миллионов голосов (18% избирателей) [7], и герой Первой мировой, командир штурмовиков при попытке путча в Мюнхене (1923), депутат Рейхстага с 1928 г. Герман Вильгельм Геринг (Göring) вновь вошел в него во главе 107 нацистских депутатов – чтобы образовать вторую по силе парламентскую фракцию [8]. Приведенный эпизод представляется тем более примечательным, что он очевидно (именно так!) перекликается со следующей – не менее приметной – ситуацией в начале романа: «Однажды к ней <к Магде> подсел толстый старый человек <…> и сказал: “Приятно опять встретиться, помните, барышня, как мы резвились на пляже, в Герингсдорфе?” Она, смеясь ответила, что он ошибается» (268) [9]. Приметность ситуации – в намеренном расхождении предложенной здесь транслитерации немецкого “Heringsdorf” с нормативной, практикуемой, среди всех прочих, и редакцией «Руля», с которой, повторимся, автор КО тесно сотрудничал с 1921 г. и до закрытия газеты (в окт. 1931-го) [10].

«Рифмуя» на «русский лад» “Hering-” c “Göring” и композиционно обрамляя тем самым основные коллизии романа, Набоков, принадлежащий, как известно, к писателям, которые «в простоте слова не вымолвят» (и уж тем более – двух!), таким образом извещал своего читателя об определенной соотнесенности романного действия с деятельностью нацистской элиты [11]. Неправ, однако, будет тот читатель, который в поисках прототипа кого-либо из протагонистов КО обратит свой взор на личность «подсказанного» Г. Геринга – такое решение задачи было бы не по-набоковски простым. Искушенный (т. е. подготовленный знакомством с имеющими политическую подоплеку романами «Защита Лужина» [12] и «Подвиг») читатель обратит внимание на иные набоковские «подсказки» – на имя главной героини и на внешне ничем не мотивированное авторское уточнение в развернутой характеристике, представляющей «лжехудожника» Горна как человека, который «извлекает удовольствие лишь из жестокой пошлости» и которому «только театр человеческих страданий может доставить удовольствие» [13]: «<…> трудно себе представить более холодного, глумливого и безнравственного человека, чем этот талантливый карикатурист. Начал он с того, что в Гамбурге беспечно оставил нищую, полоумную мать, которая на другой же день после его бегства <…> убилась насмерть. Точно так же, как он в детстве обливал керосином и поджигал живых мышей, которые, горя, еще бегали как метеоры, Горн и в зрелые годы постоянно добывал пищу для удовлетворения своего любопытства, – да, это было только любопытство, остроумные забавы, рисунки на полях, комментарии к его искусству. Ему нравилось помогать жизни окарикатуриться <…> Войдя в лавку восточных тканей, он незаметно бросал тлеющий окурок на сложенный в углу шелковый товар и, одним глазом глядя на старика еврея, с улыбкой нежности и надежды разворачивающего перед ним за шалью шаль, другим наблюдал, как в углу лавки язва окурка успела проесть дорогой шелк. Этот контраст и был для него сущностью карикатуры. <…> Самые смешные рисунки в журналах именно и основаны на этой тонкой жестокости с одной стороны и глуповатой доверчивости с другой. Горн, бездейственно глядевший, как, скажем, слепой собирается сесть на свежевыкрашенную скамейку, только служил своему искусству» (318).

Соположение имени главной героини КО с антисемитской выходкой ее любовника [14], который вдобавок представлен как брюнет, «худой, но плечистый, в отличном костюме <…>, с лицом бритым, бровастым, несколько обезьяньего склада, с большими, заостренными ушами и плотоядным ртом» (354) [15], прямо-таки понуждает вспомнить Магду Квандт (род. в 1901 г.) [16] и Пауля Йозефа Геббельса [17], 15 февраля 1931 г. (т. е. непосредственно перед началом работы Набокова над КО) вступивших в интимную связь, быстро ставшую общеизвестной [18], а 19 декабря того же 1931-го уже поженившихся [19] и благодаря тому ставших одной из самых заметных супружеских пар Германии.

Впрочем, не одного только Геббельса, но и известного германского промышленника-миллионера и буддиста Гюнтера Квандта, затем видного политика-сиониста Хаима Виктора Арлóзорова (1899-1933) [20], а также и племянника американского президента миллионера Герберта Гувера (а за ними всеми различается и фигура А. Гитлера [21]), – т. е. тех, кто в разное время, а чаще одновременно «находились», выражаясь слогом Федора Годунова-Чердынцева, с Магдой Берендт-Фридлендер-Квандт-Геббельс «в разных стадиях любовной близости, от аза до ижицы» [22]. Все они получили отображение в КО, но отображение «преломленное» «в отраженном свете внутренних зеркал» текста [23]. Однако начнем по порядку.

И. М. М. Берендт появилась на свет незаконорожденной. Ее мать Аугуста работала служанкой в Берлине. Уже после рождения девочки она вышла замуж за инженера Оскара Ритшеля. Но он не признал Магду своею дочерью. Брак вскоре распался.

 

В 1904 г., когда девочке пошел шестой год, ее мать вышла замуж за зажиточного фабриканта-кожевенника Рихарда Фридлендера. Он удочерил девочку. «В юности Магда очень любила отчима. И было за что: в трудные военные годы он не жалел себя, чтобы прокормить жену и падчерицу. В те годы для Магды не имело значения, что ее отчим – еврей.

Историки предполагают, что <…> Фридлендер был ее настоящим отцом» [24].

 «Магда училась в школе при католическом монастыре в Бельгии. <…> она выучила несколько языков, что ей очень пригодилось в будущем. Магда была романтически настроенной девушкой <…>» [25]. С другой стороны, она в высшей степени была наделена комплексом чеховской Душечки – всецело и безоглядно проникалась интересами и чаяниями любимого мужчины [26]. Так, «В юности Магда познакомилась с Виктором Арлазоровым <sic!>, позже взявшим себе еврейское имя Хаим. Арлазоров родился на Украине, его семья бежала от погромов в Германию. Он очень рано присоединился к сионистам <…> Арлазоров стал первой любовью Магды. Она носила на шее его подарок – цепочку со звездой Давида – и делила с ним мечту о еврейском государстве.

<…> у Арлазорова возник роман с другой девушкой, студенткой медицинского института. <…> Магда учиться не хотела. У нее был иной дар – соблазнять незаурядных мужчин» [27]. В 1920 г., во время случайной встречи в купе поезда, Магда буквально заставила влюбиться в себя, а затем, в январе 1921 г., и женила на себе одного из самых богатых людей Германии Г. Квандта, 38-летнего вдовца, отца двоих сыновей. «В обнищавшей после войны Германии Квандт <…> вел королевский образ жизни. Вместе с Магдой они прокатились по всей Америке – от Ниагарского водопада до Флориды и Мексики и даже побывали на Кубе.

Но брак с Квандтом оказался неудачным» [28]. «Очень скоро эйфория молодой жены сменилась жестоким разочарованием. Выходя замуж за миллионера, она предполагала, что будет вести роскошную жизнь <…> Она стремилась сделать шаг вперед в карьере светской дамы, но вместо этого получила золотую клетку [29]. «Через семь лет семейной жизни у нее появился любовник <…>, брюнет приятной наружности» [30]. Это был уже знакомый нам Арлозоров, в 1928 г. приехавший в Берлин из Палестины по поручению Всемирной еврейской организации и тотчас возобновивший прежние отношения с Магдой. Их любовная связь длилась с 1928 г. по весну 1931-го, пока не была насильственно прервана [31]. Магда, «восторженно принимавшая идеи Арлозорова, не прилагала ни малейших усилий скрывать свои отношения <с ним> от мужа. Они встречались с любовником в Бад-Годесберге в том же отеле, в котором они с Квандтом праздновали свою свадьбу. После того, как последний узнал об отношениях Магды с Арлозоровым, он закрыл дверь своего дома и запретил ей преступать его порог. Магда <…> стояла перед проблемой так представить приближающийся развод, чтобы ее не признали виновной в нем. В противном случае она теряла право на содержание и право опеки над своим собственным сыном» [32]. Тогда Магда «выкрала у мужа письма, полученные им от многочисленных любовниц, и это помогло ей <летом 1929 г. > выиграть бракоразводный процесс. Она получила хорошие алименты, деньги на квартиру в Берлине, вклад в банке на случай болезни и право пользоваться имением Гюнтера Квандта» [33].

«Когда о разводе узнал племянник американского президента мультимиллионер Герберт Гувер, он немедленно приехал в Берлин, чтобы сделать ей предложение руки и сердца. Магда познакомилась с этим почитателем за два года до этого во время поездки в Соединенные Штаты. Она решила все же остаться с Хаимом Арлозоровым. Как-то она встретилась с Гувером на террасе гольф-клуба на Ваннзее. Это была их последняя встреча. Здесь у театральных кулис она сказала влюбленному Гуверу, что ему не следует больше питать напрасных надежд. <…> обиженный Гувер проводил ее до машины, чтобы отвезти в Берлин. По дороге он приказал своему шоферу ехать быстрее. <…> Машина мчалась со скоростью более чем сто километров в час по улице, ведущей к Берлину. Не доезжая до въезда в Авус, машина перевернулась. Гувер не пострадал, у Магды же были перелом кости и две травмы черепа. Она пролежала в больнице несколько недель.

После выхода из больницы она часто сопровождала своего друга Хаима в его поездках <…>» [34].

Прогуливаясь в одиночестве в конце лета 1930 г. в районе берлинского Дворца спорта, Магда случайно попала на партийное собрание членов НСДАП и там впервые увидела и услышала гауляйтера Берлина Йозефа Геббельса – и увлеклась им и нацизмом [35], – настолько, что на следующий день, 1 сентября 1930 г., вступила в партию и уже вскоре стала заместителем секретаря гауляйтера в горкоме. Как мы уже знаем, с февраля 1931 г. их деловые отношения переросли в интимные. Однако и с Арлозоровым Магда не порвала – напротив: «У обоих она старалась зажечь ревность, рассказывала каждому, что у нее есть другой, только не выдавала, кем был этот другой. 12 апреля 1931 года ситуация наконец достигла своего пика.

Вечером этого дня Геббельс писал в своем дневнике о “глубочайшем разочаровании” и о “безумной ревности”. Он описывал, как утром он безрезультатно пытался дозвониться до Магды. Никто не брал трубку. Проходили часы, потом Магда наконец позвонила Геббельсу. То, что она сообщила, Геббельс потом описывал так: “Человек, которого она любила до меня, тяжело ранил ее пулей в ее же квартире. Она была все еще там. Я слышал по ее голосу, что могу ее потерять…” И действительно, к Магде пришел в то утро Хаим <…> Произошла ссора, во время которой Магда сильно разозлила своего любовника. Арлозоров выхватил пистолет и выстрелил. Пуля застряла в дверном косяке. Никто не пострадал [36], но отношения между Магдой и Хаимом прекратились. <…> После разрыва с Арлозоровым Магда охотно заменила его на преемника. <…> Спустя какое-то время в жизнь Магды вошел новый человек, жертвой очарования которого она стала: Адольф Гитлер» [37].

Как можно заметить, в истории и характере выведенного в КО любовного треугольника «преломились» сразу несколько схожих и последовательно сменивших друг друга реальных любовных историй, объединенных фигурировавшей во всех них Магдой Фридлендер-Квандт-Геббельс. Именно она всякий раз оказывалась в центре взаимоотношений, задавая им тон и неизменно извлекая при этом выгоду для себя (повышение социального статуса), в то время как ее партнеры сменяли друг друга по одному и тому же «сценарию»: добившись права обладать Магдой, они затем оказывались вынужденными делить ее с новым избранником и сосуществовать с ним [38], а со временем и вовсе ее утратить. Вместе с тем нетрудно заметить, что «преломились» эти истории в особой – кривозеркальной оптике набоковской романистики, порождающей своеобразный изоморфизм (двойничество) героя-«простака» и героя-«счастливого соперника» и тем самым их уравнивающей.

Так, очевидно, что «обманутый простак» Кречмар одновременно наделен жизненными атрибутами как Г. Квандта, так и Г. Гувера (наличие более чем солидного достатка, уже имевший место брак и отцовство, ослепление любовной страстью к юной и небогатой, но расчетливой и циничной девушке), – в то время как основной род занятий персонажа (искусствоведение) выбран с оглядкой на доктора Геббельса [39].

В свою очередь, национальная принадлежность Гувера отозвалась в КО наличием американского периода в биографии «победителя» Горна; востребованной в КО оказалась и пережитая Гувером совместно с М. Квандт автокатастрофа, однако последствия ее Набоковым радикально переиначены – переадресованы (но ведь не проигнорированы!).

От Геббельса достались Горну антисемитизм (см. выше), неучастие в войне (последним «очень удачно избегнутой» – 317) [40] и даже внешность [41], но наряду с геббельсовскими во внешнем облике художника явственно проступают и черты Арлозорова: подобно этому последнему Горн худощав и черноволос [42], подобно его отношениям с М. Квандт (до и после Палестины) отношения Горна с Магдой также развиваются в два этапа (до и после Америки), подобно Арлозорову же (в период его «сосуществования» с Квандтом) любовник Магды не страшится резвиться с нею прямо на глазах (слепых глазах!) у Кречмара и бравирует проживанием в принадлежавших тому аппартаментах (понятно, что такая одновременная ориентированность отрицательного персонажа на лидеров нацизма и сионизма опосредованно отражает неприятие Сириным-Набоковым национально-политического радикализма как такового). Но от Арлозорова же – и вызванное ревностью и обидой желание Кречмара застрелить Магду, опять-таки, как и в случае с автокатастрофой Гувера и М. Квандт, сходным образом переадресованное и переиначенное: обернувшееся при первой попытке фарсом [43], во второй оно все же завершается трагедией (см. 392), но не для героини, как можно было ожидать, а для героя.

Весьма знаменательно, однако, что за прототипическими для персонажей КО фигурами Геббельса и Арлозорова различима еще одна – гораздо более значительная: как основной вид занятий Горна, так и обстоятельства его трудного детства (заметим – не берлинского!) очевидно навеяны поверхностными сведениями о юношеских и молодых годах Гитлера [44]; от него же, с другой стороны, Кречмару досталось участие в Первой мировой (см. 256, 294).

В свою очередь, во взаимоотношениях Кречмара и Магды явственно проглядывают перипетии взаимоотношений Гитлера с его двоюродной племянницей Гели (Ангелой Марией) Раубаль (4. 06. 1908 – 17. 09. 1931) [45], в которых также не обошлось без «буквально бешеной страсти» [46] уже немолодого мужчины к юной и небескорыстной девушке, без пресловутого любовного треугольника, и которые тоже завершились убийственным выстрелом из принадлежавшего мужчине пистолета. Напомним подробности.

Впервые всерьез Гели познакомилась с «дядей Адольфом» в 1924 г., когда тот отбывал срок в тюрьме и когда ей только исполнилось шестнадцать (ср. в завязке КО: «Ее звали Магда Петерс, и ей было вправду только шестнадцать лет» – 261), а ему было на 19 лет больше [47]. «Гели неизменно привлекала внимание мужчин своей юной красотой. Знавшие ее отмечали, что она отличалась миловидностью, имела пышные красивые белокурые волосы, жизнерадостный характер и голос очень приятного тембра» [48]. Гитлер же, «как и его отец, предпочитал женщин, которые были намного младше его и в отношениях с которыми он мог доминировать. <…> такая модель в отношениях повторилась в случаях с Гели Раубал и Евой Браун» [49]. Фюрер «сразу был очарован юной девушкой и особенно ее мелодичным голосом <…> и не на шутку увлекся <…>» [50].

Весной 1927 г. Гитлер арендовал в Баварских Альпах виллу, куда перевез из Австрии мать Ангелы, занимавшуюся до середины 1930-х его домашним хозяйством. «Осенью того же года Гели переехала поближе к матери – в Мюнхен – изучать медицину. Теперь она виделась с дядей регулярно. <…> она бросила учебу <…> Гели мечтала совсем о другой карьере: она хотела стать певицей. Стоять на сцене, купаться в аплодисментах, быть желанной – это была самая большая мечта Гели» [51]. «Она страстно мечтала стать известной оперной певицей, брала уроки вокала и надеялась, что “дядя Адольф” поможет ей сделать головокружительную карьеру на сцене оперного театра в Вене или каком-нибудь крупном городе Германии» [52]. И «дядя охотно вызвался оплатить достаточно дорогое обучение Гели»: в 1929 г. он нанял «капельмейстера Адольфа Фогеля, уважаемого преподавателя, обучавшего до этого знаменитых певиц. Но Фогель напрасно вкладывал силы в обучение Гели – таланта у нее не было <…> Но ни Гитлер, ни его племянница не хотели признавать этого, и вскоре Гели продолжила обучение уже с новым учителем пения. Но и новый преподаватель после нескольких занятий перестал питать надежду на то, что когда-нибудь Гели сможет выступать в Байройте, о чем мечтали дядя с племянницей» [53]. В качестве параллелей этому в КО выступают страстное желание Магды сниматься в кино и стать «фильмовой звездой», энергичное содействие (прежде всего финансовое) Кречмара осуществлению этого «проекта» и его бесславный финал (см.: 308 – 309, 327, 335 – 340).

В 1929 г. Гитлер снял в Мюнхене роскошную квартиру из девяти комнат – в престижном районе, на одной из самых фешенебельных улиц. «В эту квартиру 5 октября 1929 года въехала также и Гели Раубал. Она получила самую красивую, угловую комнату, оклееную светло-зелеными обоями. Эту комнату она могла обставить по своему вкусу. Она выбрала псевдоантичную мебель из Зальцбурга, крестьянский шкаф, сундук и расписанный комод. На стену Гели для контраста повесила акварель своего дяди с изображением опустошенного войной бельгийского ландшафта» [54]. По сути дела, это было легализацией их связи, о которой и без того «все уже говорили совершенно не таясь <…> Это вызывало недовольство многих старых “товарищей по партии” – по их мнению, вождь национал-социалистов должен иметь более строгие моральные устои <…> фюрер всерьез задумался о женитьбе: он даже заручился разрешением церкви на брак с Гели, хотя ее мать являлась всего лишь сводной сестрой Адольфа» [55]. Со всем этим в КО сопоставимы вселение Магды в берлинскую двенадцатикомнатную квартиру Кречмара и та атмосфера пошлой безвкусицы, которая изначально сопутствовала ей и была установлена ее стараниями и в новом доме, затем сведения о различной реакции друзей Кречмара на эти события (см. 308), а равно и безудержное стремление Магды добиться развода своего простака-любовника с его прежней женой в надежде полноправно занять ее место.

Со временем «дядя Адольф» стал требовать, «чтобы Гели принадлежала только ему и посвятила жизнь тоже только ему – Гитлер запретил ей ездить в Вену брать уроки пения, постоянно устраивал безобразные сцены ревности и вел себя как истинный деспот. Между ним и Гели отношения стали портиться» [56]. Примечательно, что ни современники, ни нынешние исследователи так и не решили «определенно, отвечала ли Гели Раубаль искренней любовью Адольфу Гитлеру или в ее отношениях к нему больше присутствовал расчет. По крайней мере, известно, что они взаимно сильно ревновали друг друга» [57]. Обращаясь к коллизиям КО, напомним, что в корыстном отношении Магды к Кречмару даже не приходится сомневаться.

«Гели была просто в отчаянии и устроила жуткую истерику, когда до нее дошли слухи, что Адольф хочет жениться на Винифред Вагнер» [58], вдове сына обожаемого фюрером композитора. Гитлер, со своей стороны, ревновал – или делал вид, что ревнует – Гели к Эмилю Морису (род. в 1897 г.) [59]. Об этом последнем – шофере, постоянном и давнем телохранителе фюрера и одном из очень немногих близких ему людей – стоит сказать особо, – по причине разительного сходства с ним набоковского Горна: «<…> Морис выделялся внешностью – он был смуглым и темноволосым, поскольку являлся потомком натурализовавшихся в Германии французов. Он любил шикарные вещи, всегда одевался с броским шиком гангстера, обожал ярких женщин, роскошную жизнь и “щекотку нервов” <…>» [60].

17 сентября 1931 г. «Ангела неожиданно заявила, что собирается переехать в Вену, где рассчитывает брать уроки музыки, надеясь осуществить свою давнюю мечту – стать оперной певицей. Гитлер запретил ей покидать Мюнхен» [61], дознавшись, что Гели рвалась в Вену для встречи с тайным возлюбленным – молодым художником из Линца [62]; «разразился жуткий скандал со сценами ревности с обеих сторон – свидетелями ссоры согласно протоколам полиции стали соседи. В тот же день Гитлер уезжал в Гамбург <напомним: родной город Горна! – А. Д. > для проведения предвыборных мероприятий. <…> Утром 18 сентября Гели Раубаль обнаружили в ее комнате с простреленной грудью. Она была мертва: пуля вошла ниже левой ключицы и пронзила сердце. Полиция сочла это самоубийством. Но на протяжении многих лет ходили упорные слухи, что девушку убил либо сам Гитлер в припадке ревности, либо Генрих Гиммлер – сам или чужими руками. Он якобы решил кардинально покончить с ситуацией, порочившей вождя партии и вредившей ее авторитету» [63]. (À propos: с последним сообщением вполне сопоставимы сходные – вплоть до угроз применения силы – энергичные и эффективные старания Кречмарова шурина Макса спасти репутацию и достояние своего зятя). Распространялись слухи и «в печати – как германской, так и зарубежной – <…> о том, что ее убил сам Гитлер, после того как Ангела узнала, что он встречается с Е. Браун» [64]. В пересудах не обошли вниманием и телохранителя фюрера: «<…> по всей Баварии, а потом и Германии долгое время ходили упорные слухи, что фатоватого Эмиля Мориса специально наняли, поручив ему сыграть роль соперника Гитлера перед самоубийством Гели. Убийством или самоубийством?» [65]

Думается, всего сказанного достаточно, чтобы заключить: объектом художественного осмысления и отображения в КО оказалась Германия нач. 1930-х годов и то, что по мнению Набокова, наиболее адекватно выражало ее «дух» и конкретику (субстанциальное и акутуальное), – немецкий национал-социализм и два его самых репрезентативных лидера. Точнее – то, что стало известно о них Набокову ко времени создания романа: было увидено собственными глазами на улицах Берлина, прочитано в «Руле» и других эмигрантских газетах (прежде всего – в парижском «Возрождении», пристально следившем за эволюцией нацизма [66]), в газетах иностранных, почерпнуто из разнообразных и многочисленных слухов, услышано в редакции «Руля» и из уст В. Е. Набоковой [67], связанной с берлинскими еврейскими кругами, с апреля 1930 г. служившей в солидной адвокатской конторе «Вейль, Ганс и Дикман» [68] и потому весьма и весьма информированной.

Крайне важно отметить, что Набоков не ограничился одной только художественной фиксацией явления, – в КО иносказательно отражена эволюция гитлеризма [69] и доступными писателю средствами провозвещен его скорый конец: изображение в финале романа развенчания одного антагониста и гибели другого (вопреки прототипической ситуации с Гели Раубаль!) суть магические действа, имеющие целью приблизить чаемое Набоковым событие.

Тем самым вкупе с «Защитой Лужина» КО составляет своеобразную «дилогию о тоталитарных лидерах» [70], что, однако, не исключает принципиальных различий между этими двумя текстами: если недавнее отечественное прошлое послужило для создания романа-«трагедии» (в этом плане характерны и показательны многочисленные переклички «Защиты» с «Идиотом»), то актуальной немецкой действительности достало Набокову «лишь» на создание романа-«мелодрамы» с элементами фарса и бульварного детектива, вдобавок исполненного в манере самого массового и потому самого востребованного тоталитаризмом искусства.

Что же касается вопроса, которым мы начали наши рассуждения, то ответить на него можно так: событием, инициировавшим переработку романа «Райская птица» в роман «Камера обскура» и определившим ряд его сюжетных коллизий, оказался вспыхнувший 12. 04. 1931 г. в Берлине и завершившийся стрельбой скандал между М. Квандт и Х. В. Арлозоровым, тогда как событием, предопределившим концовку произведения, стала загадочная смерть гитлеровской возлюбленной 17. 09. 1931 г. и, возможно, санкционированная фюрером свадьба Й. Геббельса и М. Квандт (19. 12. 1931 г.) [71]. Иными словами, момент окончательного завершения КО следует – вопреки уверениям самого Набокова и вторящих ему исследователей – перенести с мая 1931 г. на самый рубеж 1931 – 1932 гг., т. е. на момент сдачи в печать 49-го номера «Современных записок» [*].

 

Примечания

 

* Предлагаемая статья подготовлена и написана при финансовой поддержке фонда Eesti Kultuurkapital (грант nr S01-07/0184L).

[1] Письма В. В. Набокова к Г. П. Струве. 1925 – 1931 / Публ. Е. Б. Белодубровского и А. А. Долинина; Вступит. ст. и коммент. А. А. Долинина // Звезда. 2003. № 11. С. 145.

[2] См. об этом: Бойд Б. Владимир Набоков: Русские годы. Биогр. <М. ; СПб., 2001>. С. 425, 652. В этой же связи см. у А. Яновского: «В конце января 1931 г. Набоков начал писать роман под названием “Райская птица”. В его основу легла история о слепце, которого обманывает жена со своим любовником. В письме матери <…> от 25 февраля 1931 г. Набоков сообщает, что уже завершил работу над романом. Однако в течение последующих трех месяцев он в корне перерабатывает роман и меняет его название. По свидетельству Б. Бойда, “Райская птица” не имеет ничего общего с романом “Камера обскура”, кроме слепоты героя и измены героини, если об этом можно судить по двум сохранившимся страницам <…> По признанию Набокова, роман “Камера обскура” был создан в кратчайшие сроки: от возникновения идеи до ее воплощения на бумаге прошло меньше шести месяцев <…>» (Яновский А. Примечания // Набоков В. Собрание сочинений русского периода: В 5 т. СПб., 2000. Т. 3. С. 742).

[3] В этой связи см. в обзоре Н. Г. Мельникова: «“Кинематографический” роман В. Сирина, созданный в расчете на последующую экранизацию. В период его написания (роман был закончен в мае 1931) у Набокова завязалось знакомство с представителем Голливуда в Германии С. Бартенсоном, которому “Камера обскура” была предложена в качестве литературной основы будущего фильма. Сюжет “Камеры обскуры” во многом соответствует стандартам бульварной беллетристики и массового кинематографа тех лет. Помимо элементов мелодрамы, в нем наличествуют расхожие атрибуты любовно-авантюрного романа: адюльтерная интрига, стремительно развивающееся действие, любовный треугольник, мелодраматически экспрессивные сцены бурных скандалов, объяснений, примирений, покушений на убийство по причине ревности и проч. В соответствии с сюжетной схемой предельно упрощены характеры персонажей – в том числе и главных героев, составляющих любовный треугольник. При всем своеобразии, внешнем правдоподобии и пластической выразительности, они не перегружены психологизмом и, отличаясь внутренней статичностью, разыгрывают свои роли в пределах устойчивых персонажных амплуа: коварная соблазнительница (пошловатая шестнадцатилетняя кокетка Магда), отнимающая у своего воздыхателя честь, покой, деньги и – в финале романа – саму жизнь; ослепленный любовной страстью богатый простак (искусствовед Бруно Кречмар, бросивший ради Магды семью); его счастливый соперник (художник-карикатурист Горн), беспросветный циник и негодяй, наделенный мефистофельской внешностью и своеобразным “отрицательным” обаянием. О близости набоковского романа канонам литературно-кинематографического лубка говорят и некоторые его формальные особенности. В нем отсутствуют развернутые пейзажные зарисовки, пространные авторские рассуждения и комментарии, которые могли бы затормозить развитие фабулы. Лаконичные авторские описания напоминают четкие и информативные сценарные ремарки <…> Язык <…> лишен типичной для Набокова метафорической роскоши <…> Сдержанно принятая в эмигрантской прессе, “Камера обскура” не имела успеха и в Голливуде <…> Сам Набоков довольно быстро охладел к своему “кинематографическому” роману» – Мельников Н. Г. «Камера обскура» // Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918 – 1940). М., 1999. Т. 3. Ч. II. С. 247 – 250.

[4] См. об этом в публ.: Письма В. В. Набокова к Г. П. Струве: Часть вторая (1931 – 1935) / Публ. Е. Б. Белодубровского и А. А. Долинина; Коммент. А. А. Долинина // Звезда. 2004. № 4. С. 155.

[5] Яновский А. Примечания. С. 743.

[6] Цит. по: Набоков В. Камера обскура: Роман // Набоков В. Собр. соч. рус. периода: В 5 т. СПб., 2000. Т. 3. С. 383. Далее все цитаты из текста КО и ссылки на него даются по этому изд., дублирующему изд. 1933 г., с указанием страницы в основном тексте в круглых скобках.

[7] В этой связи см. в берлинском «Руле», который регулярно просматривал (это как минимум!) и в котором регулярно печатался автор КО, – в пору выборов: «<…> повышенный интерес избирателей к выборам и принес за собою совершенно оглушительную победу нац<ионал>-социалистов. <…> С трудом можно найти в политической истории Европы пример, когда какая<->либо партия за два года увеличила в 10 раз число своих мандатов» (<Б. п.> На выборах – победа крайних: … Победители и побежденные // Руль. 1930. 16 сент. № 2981. С. 1); см. там же – в пору, непосредственно предшествующую началу работы над КО (подпись под фотопортретом): «<…> Адольф Гитлер, основатель и руководитель нац<ионал>-соц<иалистического> движения, одержавший грандиозную победу на выборах в Рейхстаг <…>» (<Б. п.> Победители 1930 года // Руль. 1931. 3 янв. № 3071. С. 6).

[8] Подробнее см. о нем, напр., в кн.: Энциклопедия Третьего рейха / Сост. В. Телицын. М., 2003. С. 115 – 122; Фришауэр В. Главнокомандующий люфтваффе: Взлет и падение рейхсмаршала Геринга. 1939 – 1945. М., 2006.

В этой же связи см. фото Геринга, – в ст.: <Б. п.> Собираются в Рейхстаг // Руль. 1930. 15 окт. № 3006. С. 3; подпись к фото: «Слева на право: национал-социалист, ротмистр в отст<авке> Геринг <…>» (С. 3). См. здесь же:Сирин В. Литературные заметки: О восставших Ангелах // Руль. 1930. 15 окт. № 3006. С. 2 – 3: подпись «В. Сирин» – прямо под портретом Геринга.

Чуть ранее в «Руле» же можно было прочесть: «Ходатайство защиты о вывозе <вызове! – А. Д.> в качестве свидетелей лидеров нац<ионал>-социалистической фракции в Рейхстаге Геббельса и Геринга судом отклоняется» (<Б. п.> Процесс офицеров: «Лойальный» Гитлер // Руль. 1930. 27 сент. № 2991. С. 3); «К всеобщему удивлению от имени нац<ионал>-социалистов к рейхсканцлеру явился Адольф Гитлер. Его сопровождали Фрик и Геринг» (<Б. п.> В Берлине: … Гитлер у <рейхсканцлера> Брюнинга // Руль. 1930. 7 окт. № 2999. С. 6).

[9] Данное словоупотребление в журнальном варианте романа, напротив, имелось, – см.: Сирин В. Camera Obscura // Современные записки. Париж, 1932. № 49. С. 58.

[10] В данной связи см., напр., след.: «Херингсдорф, этот в полном и лучшем смысле слова интернациональный “зеебад” по установившейся традиции, как<->то особенно радушен и гостеприимен к русским гостям» (<Б. п.> В Берлине: … Русские и Херингсдорф // Руль. 1928. 20 мая. № 2273. С. 6).

[11] На это же иносказательно указывает и наиболее приметное место романа – его зачин: «Приблизительно в 1925 году размножилось по всему свету милое, забавное существо, – <…> теперь уже почти забытое, <…> носившее симпатичное имя: Cheepy» (253). В этой связи напомним: в декабре 1924 г. А. Гитлер был досрочно освобожден из тюрьмы, в которой он отбывал наказание за мюнхенский «пивной путч», в феврале 1925 г. он воссоздал запрещенную после того национал-социалистическую партию (и уже через два дня вышел первый номер партийного официоза “Фёлькише беобахтер”, в течение полутора лет бывшего под запретом), а осенью того же года вышел в свет первый том кн. “Mein Kampf” («Моя борьба»), над которой фюрер работал в тюрьме (см. об этом, напр.: Энциклопедия Третьего рейха. С. 137). Не лишним также будет напомнить, что около этого же времени, в октябре 1926 г., гауляйтером (партийным руководителем) национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП) района Берлин-Бранденбург – т. е. под глазами у Набокова – был поставлен Й. Геббельс,который быстро стал «самым заметным в Берлине уличным оратором, исключительным по своей наглости» (Млечин Л. Адольф Гитлер и его русские друзья. М., 2006. С. 67), и которого «можно уверенно назвать первой, после Гитлера, личностью Третьего рейха, <способной> привлечь к себе внимание неординарностью. В его пользу говорит и тот факт, что во многом именно его стараниями НСДАП пришла <затем> к власти. За несколько лет он увеличил голосов за берлинское отделение НСДАП со ста – до ста тысяч» (Простаков С. Жены и любовницы нацистов. Ростов н/Д., 2000. С. 58).

[12] В этой связи см.: Данилевский А. О «партийной организации» и «партийной литературе» в «Защите Лужина» // Varietas et concordia: Essays in Honor of Prof. P. Pesonen. On the Occasion of His 60th Birthday / Ed. B. Hellman, T. Huttunen, G. Obatnin. Helsinki, 2007. P. 276 – 292.

[13] Носик Б. Мир и Дар Набокова: Первая рус. биогр. писателя. М., <1995>. С. 274, 276.

[14] Момент весьма знаменательный, поскольку, напомним, «После женитьбы <в 1925 г. на В. Е. Слоним> обличение антисемитизма стало лейтмотивом в произведениях и поведении Набокова» (Шраер М. Д. Еврейские вопросы в жизни и творчестве Набокова // Шраер М. Д. Набоков: Темы и вариации. СПб., 2000. С. 254).

[15] Таким, напомним, отобразил Горна в своей прозе писатель Зегелькранц, а вот каким впервые увидел своего будущего истязателя Кречмар: «<…> понравилась ему и наружность Горна: это чернобровое, белое, как рисовая пудра, лицо, впалые щеки, воспаленные губы, копна мягких черных волос, – урод уродом, сложенный, впрочем, великолепно и одетый с небрежной американской нарядностью» (319).

[16] О ней см.: Простаков С. Жены и любовницы нацистов. С. 43 – 74; Шааке Э. Магда Геббельс: Женщина крайностей // Шааке Э. Женщины Гитлера: Женщины – союзницы Гитлера на его пути к власти. М., 2003. С. 168 – 190; Млечин Л. Женщина с ледяными глазами и ее муж, Йозеф Геббельс // Млечин Л. Адольф Гитлер и его русские друзья. М., 2006. С. 65 – 98. В данной связи см.: «Ее <М. Квандт> настоящее имя – Иоханна Мария Магдалена Берендт. Но все, что связано с ее происхождением, крайне запутанно» (Млечин Л. Указ. соч. С. 69). Соответственно напомним, как у Набокова отыграно это полное прототипическое имя: «<…> Мюллер <читай: Горн> принялся ее, Магду, потрошить взглядом; вдруг, перебив самого себя на полуслове, он спросил ее резким, звенящим голосом, как ее зовут. Она сказала. “Ага, Магдалина”, – произнес он с коротким смешком <…>» (266). Ср. в «Примечаниях» А. Яновского к КО: 748.

[17] Обратим внимание на портретное и психологическое сходство отличающегося «женолюбивым нравом» (318) Горна с Геббельсом, – в этой связи см. фотопортреты последнего в «Руле»: <Б. п.> После процесса // Руль. 1930. 4 июня. № 2893. С. 6 (фото и подпись: «Вождь национал-социалистов д-р Геббельс покидает здание суда, встреченный овациями своих сторонников после того, как он судом за оскорбление президента республики был приговорен к 800 маркам штрафа»); <Б. п.> В Берлине: Скандал на митинге // Руль. 1930. 10 сент. № 2976. С. 6 (фото с подписью: «Берлинский глава национал-социалистов д-р Геббельс»). В этой же связи см. также след.: «Второй испепеляющей душу страстью доктора Геббельса всегда были женщины. Неполноценный, уродливый мужчина, обладавший достаточным интеллектом, чтобы понимать, насколько он непривлекателен с увечной ногой, небольшим ростом, болезненной худобой и некрасивым лицом с длинным носом, Йозеф от этого еще больше жаждал постоянного сексуального удовлетворения своих непомерных амбиций – ему нужно бесконечно самоутверждаться» (Великие ХХ века: Тайны Третьего рейха. Изд. 2-е, испр. / Авт.-сост. В. В. Веденеев. М., 2003. С. 178).

Что же касается программного антисемитизма Геббельса, подготовившего трагедию Холокоста, то к моменту возникновения КО он уже вполне проявился, – в этой связи см. прежде всего в «Руле» – в хронике: <Б. п.> В Берлине: … Хроника // Руль. 1928. 1 мая. № 2258. С. 5 (об антисемитизме Геббельса и редактируемого им еженедельника «Ангриф»); в отчете о парламентских баталиях: «Эти слова Фрика <депутата-нациста, министра вн. дел Тюрингии> вызывают ироническое замечание социалиста Розенфельда.

Национал-социалист Геббельс вскакивает со своего места и кричит: “Как смеет говорить этот еврей?” Вице-президент <Рейхстага> Эссер исключает Геббельса из заседания» (<Б. п.> Фрик против Вирта <министра вн. дел Германии> // Руль. 1930. 19 июня. № 2905. С. 3). См. также: <Б. п.> В Берлине: … Евреи на немецких выборах // Руль. 1930. 5 сент. № 2972. С. 6 (призыв евреев-активистов к немецким евреям – голосовать на выборах против национал-социалистов); <Б. п.> Гитлер об евреях // Руль. 1930. 17 окт. № 3008. С. 3. В этой же связи см. след. суждение совр. историков: «Надо сказать, что антипарламентаризм и антисемитизм имели глубокие корни в истории Германии, но никогда они не переплетались так тесно и не звучали с такой открытой злобой, как <у> Геббельса. <…> Гитлер и Геббельс сумели ловко использовать антисемитизм, чтобы обеспечить себе достаточное число активных последователей и положить конец существованию Веймарской республики. Их главный лозунг, повторявшийся тысячекратно, гласил: “Германия, пробудись! Будь прокляты евреи!” <…> И Гитлер, и Геббельс всегда считали тему антисемитизма особенно эффективным и сильным средстом пропаганды, и можно уверенно утверждать, что их успех подтвердил обоснованность их надежд» (Брамштедте Е., Френкель Г., Маннвел Р. Йозеф Геббельс – Мефистофель усмехается из прошлого / Пер. с англ. и нем. Ростов н/Д., 2000. С. 57).

Весьма вероятно, что автору КО было памятно, как в 1927 г. Геббельс развернул на страницах тогда же основанного им еженедельника “Angriff” («Атака») «настоящую компанию в поддержку требований об отставке начальника столичной уголовной полиции Вайса, еврея по национальности, после чего в марте 1928 запрет с партии <НСДАП> в Берлине был снят» (Энциклопедия Третьего рейха. М., 2003. С. 109). Также навряд ли от внимания киномана и книгочея Набокова скрылось то обстоятельство, что уже за несколько лет до прихода нацистов к власти «Усилиями <депутата Рейхстага с 1928 г. и с 1929 г. – имперского руководителя пропаганды НСДАП> Геббельса в Германии запрещались к широкому прокату фильмы, произведенные в США, Англии и Франции, в магазинах не продавались книги, “наносящие Третьему рейху моральный ущерб”, и не печатались произведения евреев – граждан Германии, <которых,> опять же “благодаря” руководителю нацистской пропаганды, стремились выселить из страны» (Энциклопедия Третьего рейха. С. 109). В этой связи см., напр., все в том же “Руле”: <Б. п.> В Берлине: … Скандал в кино // Руль. 1930. 7 дек. № 3051. С. 10; <Б. п.> В Берлине: Беспорядки продолжаются // Руль. 1930. 10 дек. № 3053. С. 6; <Б. п.> В Берлине: Вокруг фильма Ремарка <«На Западном фронте без перемен»> // Руль. 1930. 11 дек. № 3054. С. 4.

[18] См. об этом: Простаков С. Жены и любовницы нацистов. С. 66; Шааке Э. Магда Геббельс: Женщина крайностей. С. 175.

[19] Примечательно, что «когда они с Геббельсом поженились, а Гитлер был свидетелем на свадьбе, главный печатный орган компартии Германии газета “Роте фане” ехидно написала, что “патологический антисемит Геббельс женился на еврейке”» (Млечин Л. Женщина с ледяными глазами и ее муж, Йозеф Геббельс. С. 69). Ср.: «<…> Магда и Йозеф Геббельс поженились, Адольф Гитлер был свидетелем на свадьбе. Гитлер вел под руку мать Магды, которая все еще носила еврейскую фамилию Фридлэндер, но которую под давлением своего нового зятя вскоре сменила на свою девичью» (Шааке Э. Указ. соч. С. 180).

[20] См. о нем, напр.: <Б. п.> Арлóзоров Хаим Виктор… // Краткая еврейская энциклопедия / Гл. ред. И. Орен (Надель) и М. Занд. Иерусалим, 1976. Т. 1. Стб. 201 – 202: фото (то же по-англ. – но без фото – см.: The encyclopedia of Russian Jewry: Biographies. Jerusalem, 1998. P. 60).

[21] По этому поводу см., напр., след.: «Геббельс и Магда Квандт объявили о своей помолвке за обедом, на который был приглашен Гитлер. <Его адъютант> Вагенер был поражен радостью, которую испытывали все трое.

<…> Сама Магда говорила, что на ее свадьбе <…> главным был Гитлер, Геббельс – на вторых ролях.

Геббельс не возражал <…> Гитлер наконец получил то, что ему было нужно: он мог наслаждаться поклонением красивой женщины, ничего не давая взамен. <…> Между Магдой Геббельс и Евой Браун <со временем> произошло определенное разделение труда. Еве Браун было позволено ублажать фюрера в постели. <…> Магдой Геббельс Гитлер восхищался.

А ее всегда влекло к мужчинам, обладавшим властью над другими людьми. Она готова была принадлежать Гитлеру и Геббельсу еще до того, как заглянула им в глаза. Ей достаточно было видеть, какой восторг они оба вызывали у толпы» (Млечин Л. Указ. соч. С. 68 – 69). Ср.: «Доктор Геббельс не был дураком, чтобы не замечать тех странных отношений, которые складывались впоследствии между его невестой, а потом и женой, и обожаемым фюрером. Он также использовал супругу как инструмент сближения с Гитлером. Может быть, он <и> женился <на Магде> ради того, чтобы показать фюреру, как ценит его» (Простаков С. Жены и любовницы нацистов. С. 73). Ср. также: Шааке Э. Указ. соч. С. 176 – 180.

[22] Набоков В. Собр. соч. рус. периода: В 5 т. СПб., 2000. Т. 4. С. 413. В этой связи см. след.: «Практически всю свою жизнь она <Магда Геббельс> поддерживала отношения с двумя, а то и с тремя мужчинами. Видимо, это обусловлено ее обостренным желанием создания экстремальных ситуаций. Трудно сказать, делала ли она это для того, чтобы утвердить себя как женщину, либо ее возбуждала пикантность подобных связей. Можно предположить еще более тривиальную причину: ей было все равно, с кем спать, лишь бы добиться желаемого. Она делала ставку на нескольких мужчин, чтобы остаться с победителем. Подобные двойственные и даже тройственные союзы Магды проследить нетрудно. Например, Квандт – Арлазоров <sic!>, затем связь Арлазоров – Геббельс, потом Геббельс – Гитлер. Тут надо сразу оговориться, что, судя по всему, отношения с Адольфом Гитлером у Магды остались на чисто платоническом уровне. Какое-то время даже поддерживался любовный “треугольник” Геббельс – Ханке <помощник последнего по службе. – А. Д.> – Гитлер» (Простаков С. Жены и любовницы нацистов. С. 71).

[23] Определение самого Набокова, – цит. по: Шифф С. Вера: Миссис Владимир Набоков / Пер. с англ. О. Кириченко. <М., 2002>. С. 75.

[24] Млечин Л. Женщина с ледяными глазами и ее муж, Йозеф Геббельс. С. 69. Ср.: Простаков С. Жены и любовницы нацистов. С. 45 – 46.

[25] Млечин Л. Указ. соч. С. 70.

[26] Ср.: «Магда оказалась девушкой, которая отлично могла приспособиться к любым обстоятельствам и моментально перенимала идеологию мужчины, с которым была близка. Беседуя с отцом, она становилась поклонницей буддизма, с отчимом – махровой сионисткой, что не помешало ей впоследствии стать рьяной сторонницей национал-социалистических идей, а выйдя замуж за доктора Йозефа Геббельса, стать воинствующей антисемиткой» (Простаков С. Указ. соч. С. 46).

[27] Млечин Л. Указ. соч. С. 70. Ср.: «В объятия Хаима Виталия <sic!> Арлозорова <…> ее толкнула вечная тяга к непримиримому экстремизму <…> Арлозоров был по рождению русским, сыном еврея-отца и – со стороны отца – внуком раввина. <…> В Берлине <…> посещал гимназию Вернера фон Сименса. После успешной сдачи выпускных экзаменов он долгое время изучал народное хозяйство и философию. Хаим был ярым приверженцем учения Теодора Херцля и, как следствие, ярым сионистом. В 1923 году <в 1924-м! – А. Д.> он эмигрировал в Палестину, где всю жизнь работал как соратник и близкий друг будущего президента Вейцмана, с которым вместе и создал известную в те времена партию МАПАИ <предшественницу Израильской партии труда. – А. Д.>» (Простаков С. Указ. соч. С. 53).

[28] Млечин Л. Указ. соч. С. 70.

[29] Простаков С. Указ. соч. С. 49. Ср.: «В январе 1921 года Магда праздновала в Бад-Годесберге свою первую свадьбу.

Но жизнь вместе с миллионером долгое время не была такой роскошной и увлекательной, как Магда представляла это себе в своих мечтах. Блестящие приемы были редки. Ее задача состояла в основном в том, чтобы руководить слугами, контролировать их и заботиться о двух сыновьях Квандта от первого брака <…> В ноябре <1921 г.> Магда тоже родила сына <…> Позже семья взяла на воспитание еще трех детей <…> Квандт после свадьбы проявил себя очень скупым человеком: он вынудил Магду вести книгу учета расходов по домашнему хозяйству и в ней точно записывать, сколько денег и на что она тратит» (Шааке Э. Магда Геббельс: Женщина крайностей. С. 171 – 172).

[30] Шааке Э. Указ. соч. С. 172.

[31] Ср.: Простаков С. Жены и любовницы нацистов. С. 53.

[32] Шааке Э. Указ. соч. С. 172 – 173.

[33] Млечин Л. Женщина с ледяными глазами. С. 71. Ср., однако: Шааке Э. Указ. соч. С. 173.

[34] Шааке Э. Указ. соч. С. 173 – 174. Ср.: Простаков С. Указ. соч. С. 55 – 56.

[35] Э. Шааке допускает возможность того, что «она была знакома с Йозефом Геббельсом уже будучи замужем за Гюнтером Квандтом. И Белла Фромм, и один из адъютантов Гитлера <…> писали о том, что Геббельс во второй половине 20-х годов какое-то время работал у Квандтов домашним учителем» (Шааке Э. Указ. соч. С. 174).

[36] Ср.: «<…> произошло крупное выяснение отношений. Рассвирепев оттого, что его место в постели женщины занял антисемит, Арлазоров выстрелил в Магду. Он не попал, хотя Магда всю жизнь предпочитала утверждать обратное» (Простаков С. Указ. соч. С. 68). В этой же связи см. также след.: «Вполне возможно, что своей новой встречей с Арлазоровым Магда просто хотела вызвать прилив ревности у Геббельса. Спровоцировать создание такого безумного любовного треугольника – вполне в ее стиле» (Там же).

[37] Шааке Э. Указ. соч. С. 175-176.

[38] Приведем наиболее репрезентативную в этом плане параллель в КО, – ср.: Кречмар «предложил Горну отобедать, и тот бодро согласился. Магда вышла к столу томная, но спокойная, – чувство чего-то потрясающего, невероятного, чувство, с которым она вчера едва справилась, нынче смягчилось и засквозило счастьем. Сидя между двух этих мужчин, она чувствовала себя главной участницей таинственной и страстной фильмовой драмы и старалась вести себя подобающим образом, чуть-чуть улыбалась, опускала ресницы, нежно клала ладонь Кречмару на рукав, прося его передать ей фрукты, и скользящим, такназываемым “безразличным” взглядом окидывала прежнего своего любовника. “Теперь уж я его не отпущу” – вдруг подумала она и судорожно повела лопатками» (320).

[39] Геббельс, напомним, «В апреле 1922 в Гейдельбергском университете защитил диссертацию на тему “Вильгельм фон Шютц как драматург. К вопросу об истории драмы романтической школы” на соискание ученой степени доктора философии» (Энциклопедия Третьего рейха. М., 2003. С. 106 – 107).

[40] В этой связи см.: «В <…> Гейдельберге под руководством одного из еврейских профессоров Фридриха Гундольфа <…> Йозеф Геббельс подготовил и защитил диссертацию <…>, получив степень доктора. Возможно, этим он хотел компенсировать невозможность оказаться из-за увечья в рядах действующей армии – шовинистический угар действовал весьма сильно, и Геббельс страдал не только от физической неполноценности, но и от ущемленного самолюбия <…> После поражения Германии в Первой мировой возникла мода на ветеранов войны, и Геббельс отчаянно врал тем, кто ничего не знал о нем, представляясь покалеченным фронтовиком» (Великие ХХ века: Тайны Третьего рейха. М., 2003. С. 177).

[41] Данным обстоятельством отчасти мотивировано и уже упомянутое «мефистофелеподобие» Горна, – в этой связи см., напр., заглавия книг, посвященных чете Геббельс: EbermauerE., RoosH. Gefährtin des Teufels <Спутница дьявола>. Hamburg, 1952; Брамштедте Е., Френкель Г., Маннвел Р. Йозеф Геббельс – Мефистофель усмехается из прошлого. Ростов н/Д., 2000, а также свидетельство С. Простакова относительно Магды Геббельс: «Вся западная пресса именовала ее не иначе как “женой и спутницей черта”» (Простаков С. Жены и любовницы нацистов. С. 43).

[42] В этой связи см. след. наблюдение видного эмигрантского публициста в парижских «Последних новостях»: «Волнуется, кипит, потеет на трибуне лейтенант Гитлера Геббельс – расист, которого жестокое Провидение наделило внешностью черноволосого бундиста <т. е. члена еврейского социал-демократического союза. – А. Д.> <…>» (Поляков-Литовцев С. В Германии: 21 // Последние новости. 1930. 5 нояб. № 3514. С. 2).

[43] Напомним сцену: «<…> она <…>, оглянувшись на Кречмара, увидела тупой черный пистолет. “Дурак, – сказала она чрезвычайно спокойно. – Не играй с этой штукой”.

<…> Он тряхнул ее так, что затрещал стул. <…> “Пожалуйста, пожалуйста, убей, – сказала она. – Но это будет то же самое, как эта пьеса, которую мы видели, с чернокожим, с подушкой…”» (358).

[44] См., напр., в «Руле» – в пору, непосредственно предшествующую началу работы над КО: «Личность Гитлера, после одержанного им успеха на выборах, стоит в центре внимания. <…> родившийся в 1889 г. Гитлер, <…> но самому Гитлеру хотелось быть художником. Когда ему было 13 лет, отец умер, а два года спустя он потерял мать. Для Гитлера наступили чрезвычайно тяжелые времена. Он стал простым рабочим и несколько лет вел полуголодное существование. Только в 1909 году положение его несколько улучшилось, он зарабатывал себе средства к жизни, как рисовальщик, и будучи австрийским подданным в 1912 г. переселился в Мюнхен, о чем с детства мечтал. При объявлении войны он вступил в германскую армию и стал дезертиром по отношению к родине своей. Всю войну проделал в пехоте, в октябре 1916 г. был тяжело ранен, а в октябре 1918 г. на Изере был опасно отравлен газами. Надолго потерял зрение и уж навсегда лишился возможности заниматься рисованием. Политическую деятельность Гитлер начал в ноябре 1918 г. » (<Б. п.> Прошлое Гитлера // Руль. 1930. 11 окт. № 3003. С. 3; ср.: <Б. п.> Бурная жизнь Адольфа Гитлера // Последние новости. Paris, 1930. 18 сент. № 3466. С. 4). Впрочем, Горну досталось кое-что и из внешности Гитлера, но уже зрелого, – в этой связи особенно примечательно след. изображение художника в КО: «Странное, своеобразное лицо. Матово-черные волосы были небрежно причесаны на пробор сухой щеткой, на слегка впалые щеки как будто лег тонкий слой рисовой пудры. Блестящие рысьи глаза и треугольные ноздри ни минуты не оставались спокойными, между тем как нижняя часть лица с двумя мягкими складками по бокам рта была, напротив, весьма неподвижна, – изредка только он облизывал глянцевитые толстые губы» (265, в данной связи еще раз отсылаем к опубликованному в «Руле» 3 янв. 1931 г. фотопортрету Гитлера – см. выше: Прим. 8; ср. также – в парижском «Возрождении»: «Через несколько минут в сопровождении д-ра Геббельса, д-ра Герринга, д-ра Вагнера, фон Пфеффера и др. лидеров своей партии вошел в зал Хитлер.

<…> Среднего роста, в синей пиджачной паре, с нервным подвижным лицом, с которым так не гармонирует неподвижно-холодный взгляд светлых глаз, с маленькими ушами и с “чаплинскими” усиками под крупным красным носом, – таков внешний облик Хитлера. И только резко очерченный широкий подбородок да характерная линия рта говорят о воле этого вождя немецких националистов» – М. П. Свидетель А. Хитлер (Впечатления из зала суда) // Возрождение. 1930. 28 сент. № 1944. С. 2; здесь же – фото Г. и подпись: «Адольф Хитлер, тот, на ком сосредоточено сейчас внимание всего мира».).

[45] См. о ней: Ноймайр А. Диктаторы в зеркале медицины: Наполеон. Гитлер. Сталин / Пер. с нем. Ростов н/Д., 1997. С. 225 – 228; Мазер В. Адольф Гитлер: Легенда, миф, реальность / Пер. с нем. Ростов н/Д., 1998. С. 340-355 и др.; Шааке Э. Гели Раубал <sic!>: Женщина мечты с трагическим финалом // Шааке Э. Женщины Гитлера: Женщины – союзницы Гитлера на его пути к власти. М., 2003. С. 101 – 121; Энциклопедия Третьего рейха. М., 2003. С. 341; Великие ХХ века: Тайны Третьего рейха. М., 2003. С. 88 – 93, 97 – 98, 500 – 501 и др.

[46] Великие ХХ века: Тайны Третьего рейха. С. 93.

[47] См.: Шааке Э. Указ. соч. С. 102 – 103.

[48] Великие ХХ века: Тайны Третьего рейха. С. 91.

[49] Шааке Э. Женщины Гитлера: Женщины – союзницы Гитлера на его пути к власти. С. 91.

[50] Великие ХХ века: Тайны Третьего рейха. С. 91.

[51] Шааке Э. Гели Раубал: Женщина мечты с трагическим финалом. С. 103.

[52] Великие ХХ века: Тайны Третьего рейха. С. 91.

[53] Шааке Э. Указ. соч. С. 103 – 104.

[54] Там же. С. 110.

[55] Великие ХХ века: Тайны Третьего рейха. С. 92 – 93.

[56] Великие ХХ века: Тайны Третьего рейха. С. 92 – 93.

[57] Там же. С. 92.

[58] Там же.

[59] См. о нем, напр.: Там же. С. 94 – 99 и др.

[60] Там же. С. 96.

[61] Энциклопедия Третьего рейха. М., 2003. С. 341.

[62] См. об этом: Шаке Э. Гели Раубал: Женщина мечты с трагическим финалом. С. 111 – 112.

[63] Великие ХХ века: Тайны Третьего рейха. С. 93. Ср.: Там же. С. 501.

[64] Энциклопедия Третьего рейха. С. 341.

[65] Великие ХХ века: Тайны Третьего рейха. С. 97.

[66] В этом плане особого внимания заслуживают статьи В. М. Деспотули, берлинского корреспондента парижского «Возрождения» и набоковского знакомого (об этом см.: «Другой газеты сегодня в Германии быть не может…»: Письма Владимира Деспотули к Александру Бурову (1934 – 1938) / Публ. С. В. Шумихина // Диаспора: Нов. мат. Париж; СПб., 2007. Т. 8. С. 309, 316, 318 и др.). Укажем лишь некоторые из них: Деспотули Вл. Выборы в Германии (От нашего корреспондента)// Возрождение. 1930. 17 сент. № 1933. С. 2; Его же. Речь Геббельса (Письмо из Берлина) // Возр. 1930. 25 окт. № 1971. С. 2; Его же. Берлинская жизнь (Письма из Германии): Уход хитлеровцев из парламента. – Обыск в помещении национал-социалистов. – Потерянные 8000 марок. – … // Возр. 1931. 17 февр. № 2086. С. 2; Его же. Берлин в эти <финансового кризиса> дни (От собственного корреспондента) // Возр. 1931. 22 июля. № 2241. С. 2.

[67] Вера Евсеевна была в доме Набоковых основным поставщиком внешней информации, – см. об этом, напр., след.: «Жизнь в эмиграции, ограниченность их с Верой в средствах, рассеивание семьи – все эти обстоятельства позволяли Владимиру жить в стороне от реального мира. Остальное было за Верой» (Шифф С. Вера: Миссис Владимир Набоков. <М., 2002>. С. 90).

[68] См. об этом: Там же. С. 86. Кстати, «Благозвучно переделанная в “Траума, Баума и Кэзебира”, эта контора предстает нам в виде жертвы-акционера маниакальных призывов Марго из “Смеха во тьме” <– английского варианта «Камеры обскуры»! – А. Д.>. И получает по заслугам, если вспомнить описание возникающей в “Даре” конторы с тем же названием» (Там же. С. 89).

[69] В этой связи см. след. иносказание, корреспондирующее с зачином романа (ср.: Прим. 12): «Роберт Горн был в довольно странном положении. Талантливейший карикатурист, создатель модного зверька, он года два-три тому назад разбогател чрезвычайно, а ныне, исподволь и неуклонно, возвращался если не к нищете, то во всяком случае к заработкам очень посредственным. Таланта своего он отнюдь не утратил, – более того, он рисовал тоньше и тверже, чем прежде, – но что-то неуловимое случилось в отношении к нему со стороны публики, – <…> Чипи надоела, приелась, уступила место другой твари, созданию удачливого коллеги. Эти зверьки, эти куклы – сущие эфемеры. <…> Если, вообще говоря, дар Горна только укрепился, то по отношению к Чипи он несомненно иссяк» (316 – 317). Здесь завуалированно представлена кризисная для нацистов ситуация осени – зимы 1931 – 1932 гг., когда из соображений тактики окружение Гитлера уговорило его забыть на время о программном антипарламентаризме и попытаться «организовать парламентский блок, состоящий из партий правой ориентации, но <в итоге> амбиции нацистского фюрера оказались выше намерений его единомышленников: лидер НСДАП не захотел делиться властью со своими потенциальными союзниками» (Энциклопедия Третьего рейха. М., 2003. С. 138), в результате чего кризисное состояние партии усугубилось. Весьма возможно также, что здесь отразились эмигрантские упования, еще ранее выразившиеся в след. сопроводительном тексте к фото «Парад “наци”» в журн. «Иллюстрированная Россия»: «Вождь германских ультра-националистов Гитлер, чья победа на последних немецких выборах явилась мировой сенсацией, переживает в настоящее время упадок славы. В рядах его собственных приверженцев произошел раскол, и отделившиеся группы обвиняют своего вождя в расточительстве, в самовластном управлении делами партии и т. д. <…>» – <Б. п.> Закат Гитлера // Иллюстрированная Россия. Париж, 1931. 11 апр. № 16 (309). С. 17.

[70] Вновь отсылаем к нашей работе: Данилевский А. О «партийной организации» и «партийной литературе» в «Защите Лужина» // Varietas et concordia: Essays in Honor of Prof. P. Pesonen. Helsinki, 2007. P. 276 – 292. В этой же связи см. след. любопытное сопоставление, намеченное эмигрантским публицистом: «Разница между демагогом Гитлером и демагогом Лениным та, что ученый Ленин был окружен бандитами и невеждами, а невежда Гитлер – вполне образованными и благовоспитанными людьми. <…> Он и не Анти-Маркс или Анти-Ленин, хотя бы и мог ими быть» – Аргус. Гитлер: К недавним манифестациям нац.-социалистов в Германии // Иллюстрированная Россия. 1931. 24 окт. № 44 (337). С. <6> – <7>.

[71] В этой связи см. фото в доступном Набокову и просматриваемом им рижской газете «Сегодня» за 23 дек. 1931 г. и пояснительную подпись к нему: «Гитлер – свидетель на свадьбе Геббельса.

В Макленбург Шверине, в маленькой деревенской церкви состоялось бракосочетание члена рейхстага, одного из вождей нац.-социалистов Геббельса с г-жей Марго Квант, урожденной Ритчель. Г-жа Квант-Ритчель – Геббельс – уроженка Латвии. На предшествовавшей церковному обряду гражданской регистрации брака присутствовали Адольф Гитлер (крайний справа) и генер. Фон Эпп. На диване – чета Геббельс» (Сегодня. 1931. № 354. С. 8).

[*] Выражаю благодарность Ирине Лукка (Хельсинки) и Дмитрию Азиатцеву (С.-Петербург) за помощь в работе над статьей.

Александр Данилевский

 

Альманах «Тредиаковский». 27.06.2010.