Стена берёз, где проступила медь,
ещё постой в обилье августовском,
не облетай, не дай мне разглядеть
ни ворона, ни тучи над погостом,
куда нескорый протянулся путь
через чужую скорбь, через долину.
О, как легко ещё с лица смахнуть
не сеть морщин, а только паутину!
Её полно в запущенном лесу,
где никогда не навести порядок,
где дым костра колеблем на весу,
и я не знаю, почему он сладок.
Кадит, сгорая, небыль и быльё,
и нету слёз - иль брага жизни слаще,
чем горькое Отечество моё,
иль этот мир уже не настоящий?
И кажется мне, Родина моя,
ты просто даль, и выдумка, и память.
И в долгих святцах за тебя моля,
осталось свечи возжигать и плавить.
И дней земных пусть и сурова нить -
как рвётся всё! - боюсь с тобой разлуки,
и всю тебя мне не с кем разделить,
как одиночество предсмертной муки.