Созвездие Лебедь
Разве может такое присниться
Красным вечером, сумрачным днём? –
Превращается женщина в птицу,
Оперённая белым огнём.
Расправляются крылья; тончая,
Долго тянется шея вперёд…
И кричит эта лебедь, встречая
В чёрном небе печальный восход...
И парит меж созвездий высоко
Над далёкой, как память, Землёй.
И сияет девическим оком,
И кричит из пучины немой.
Поэт
Я обо всём на свете рассказал,
И написал я обо всём на свете.
Я обнимал и Землю, и Астрал,
И лишь себя меж смертных не заметил.
Мне было интересней о чужих
Страстях попеть, помыслить на досуге.
И жизнь мою опережал мой стих –
Гармонии таинственные звуки.
Памятник Лермонтову
Опять в Москве зима чужая.
У Красных Врат поэт стоит,
Дождю и ветру подставляя
Мятежный мрамор и гранит.
И мы – любили-не любили,
Как этот юноша живой.
Горючий камень огранили,
И встали сами над собой.
* * *
Как люблю старинные картины!
В чуть заметных трещинках они.
Это Возрожденья паутина,
Сонные мгновения и дни.
Разбрелись фигуры живописно,
Свет на лицах красного огня…
Может быть, какой-нибудь Батиста
Как-нибудь напишет и меня.
Александр, благодарю! Я немного сомневался в этом стихотворении: не слишком ли резкая огранка, не слишком ли напыщенно говорит с читателем первая строфа? Потом немного отпустило, а Вы рассеяли мои сомнения окончательно. Спасибо!
Владимир, всё хорошо, но Ваш "Лермонтов" - в особенности:
Дождю и ветру подставляя
Мятежный мрамор и гранит -
смелый образ. Смелый, потому что с этим памятником на Красных Воротах - на всех одна ассоциация: "Кто ж его посадит, он же памятник!" Вы вырвали его из этого ассоциативного ряда, отчаянно махнув яркой, плакатной кистью, и создали новую ассоциацию - очень точную и запоминающуюся строку.