О, Юлия, иди поутру в храм:

Должна ты воскурить там фимиам.

Будь в белой, как положено, столе

И с веточкой граната* на челе.

Как жрица у Любви в урочный час

Проси, чтоб та простила грешных нас.

Знай, в том наш самый главный из грехов,

Что храм Любви доселе без цветов;

И в жертвеннике гасли пламена;

И, наконец, в потире нет вина;

От гнева той, что и убьёт со зла,

Спасёт нас благовонная смола.

Зажги кадило – пусть приятный дым

К Любви восходит облаком густым.

Презрели мы Любовь, себя губя;

Спасение приходит чрез тебя. 

* Веточка граната, которую главная жрица имела обыкновение носить на голове при жертвоприношении (Примечание в оригинальном издании).

Robert Herrick

539. To Julia, the Flaminica Dialis or Queen-Priest

Thou know’st, my Julia, that it is thy turn

This morning’s incense to prepare and burn.

The chaplet and Inarculum[L] here be,

With the white vestures, all attending thee.

This day the queen-priest thou art made, t’ appease

Love for our very many trespasses.

One chief transgression is, among the rest,

Because with flowers her temple was not dressed;

The next, because her altars did not shine

With daily fires; the last, neglect of wine;

For which her wrath is gone forth to consume

Us all, unless preserved by thy perfume.

Take then thy censer, put in fire, and thus,

O pious priestess! make a peace for us.

For our neglect Love did our death decree;

That we escape: Redemption comes by thee.

[L] A twig of a pomegranate, which the queen-priest did use to wear on her head at sacrificing. (Note in the original edition.)