Предисловие
Недавно проходил мимо кукольного театра на моей Спартаковской, смотрел в витрины на кукол. В моё время куклы были, конечно, другие. Они были наивнее и проще, и выражение "лиц" было добрее... Они были создаваемы для детей, точнее были рождены на свет кукольными мастерами. Это была целая культура, среда, благодатная и таинственная. Куклы были другие, но в голову мне пришла идея, и в сердце ударилась вот эта маленькая кукольная драма. Постучалась легко, но настойчиво, и вот результат того:
Кукольное представление
Действие первое
Скоморох
Открывается вечерний вертеп,
Будет зрителям с отрубями хлеб.
Театр кукол на Спартаковской улице,
Дом 26/30,
Сухо горло ощипанной курицы,
А мне пора напиться.
Буду пить я горькую и сладкую,
Да закусывать то салом, то шоколадкою.
А кому не любо, в театр не ходите,
На меня не смотрите,
Дома, за холщовой ширмой сидите,
Слушайте жену,
Подошед к окну,
Войте на луну!
Театралы-ценители.
А мы, пожалуй, начнём представление,
Куклы на нитках, в сие мгновение.
Наберитесь терпения!
Ну-с, начинаем.
Царь Иоанн Грозный, с жезлом, сидит на троне.
Иоанн
Слышно, чёрный народ на Московии
Захлебнулся давеча в крови, и
Иные полезли на кол,
Иные на колесо,
Малюта мой даже заплакал,
Три дни лошадь кормил овсом.
А Басманов в темнице,
Окна в решётке,
Сладко ему спится,
Зарезанному, на шёлке.
А Владимира, двоюродного братца,
Угораздило же яду набраться!
Выпил бы лучше зелена вина.
Была бы ему сестрица-смерть не страшна.
Ну да из моих рук и змея не змея,
Коли то не так – буду я не я!
Хор
Нас, великий царь,
Тёпленьких, бери!
На кострищах жарь,
В кипятке вари!
Наши косточки
Разбивай-ломай,
Нашу кожушку
До ступней снимай!
Топором махай,
Тяжко-востреньким,
Вдов, детей спасай
Чёрным постригом.
Иоанн
Распелся ты тут не в меру, не в лад,
Вон из царских палат!
Нет, постой, за честь – раздавить химеру,
Супротив пошедшую православной веры!
(Забивает Хор жезлом. Стоит в кровавой луже)
Где Петрушка, мой верный, любимый шут?
Петрушка (в сторону)
Поспешай, любезный, тебя зовут.
(царю)
Государь, ты звал своего шута?
Я пришёл побранить тебя, как всегда.
Иоанн
Ну брани, только очень тихо.
Как бы враг не услышал.
Не было б лиха.
Петрушка
Побраню, пожурю я тихо,
Про жену скажу, про шутиху.
У неё в гортани
Красные герани,
У неё в глотке
Анисовая водка,
У неё в желудке
Прибаутки,
У неё в утробе –
Сказки об общем гробе.
О братской могиле,
Где мы Новгород хоронили.
О митрополите на кобыле,
В бубенцах и с волынкой,
Чем не Петрушка на белой скотинке?
И немножко о Пскове погутарю,
Скажу тебе, как на духу,
О твоей доброте, великий Царю,
О пианстве в волю, в стельку-дугу,
О столах под яствами-снедью,
О Николкином мясе, ручнице с плетью.
Иоанн (выливает миску горячих щей на голову Петрушке.
Тот визжит и хочет убежать)
Ах ты, шутушко мой оплошный,
Разговорился ты неосторожно.
Получай по заслугам, шут!
(Ударяет Петрушку ножом)
Петрушка (умирая)
Государев нож – яко Божий Суд.
(Конец первого действия)
Действие второе
Царь возлежит на ложе. Он уснул и видит сон.
Во сне ему является протопоп Сильвестр в одеянии чернеца.
Сильвестр
Будь благословен, великий государь,
Да хвалит тебя всякая тварь!
Несмотря на молодость – мудр, как змея,
За тебя и на небе молюся я.
Иоанн
Да какой же я, монах, молодой?
На троне сижу с седой бородой.
Спину согнули в дугу года.
Сильвестр
Добродетель твоя, Государь, молода:
Тридцать лет ты правил, Христа любя,
А потом – народ хоронил тебя,
Почесть царскую тебе воздавал,
Пока ты его в крови купал.
Инок смиренный на Соловках,
Отпевал я тебя со свечой в руках.
Умер, царюшко, ты в расцвете сил:
Двадцать с лишним лет ещё труп смердил…
(Иоанн стонет во сне и поворачивается на другой бок. Сильвестр исчезает.
Является Алексей Адашев. Он в богатом, расшитом золотом, одеянии)
Адашев
Только что я из Дерпта, мой царю: пыль
На кафтане моём; мял мой конь ковыль.
А за мной прискакал сонм губителей,
Сонм губителей твоих, отравителей –
Поклониться тебе, благодетелю, –
Царских милостей сосвидетели!
Умер в Дерпте я лихорадкою,
Не травился я лестью сладкою.
За кладбищенскою околицей
Прокажённые за меня помолятся!
За меня помолятся – как неясыть охала,
А я выпущу со предплечья сокола!
(Иоанн охает во сне. Видение Алексея Фёдоровича исчезает. Появляется Иван Висковатый, кланяется в пол)
Висковатый
Государю мой добрый, ласковый!
Ты прими дары мои богатые!
Тебе весть принёс я ангельскую:
В сундуке – голубино пёрышко.
Тебе саван привёз белёхонькой,
Тебе гроб прикатил подводою:
Крышка золотом поокована,
Ручки крепкие позолочены.
Как возьмутся за ручки те крепкие,
Как положат на ремни сыромятные,
Как отпустят в яму глубокую,
Как зароют калёным заступом!
Хор бояр
На Руси белым-бело.
Шубы скинули собольи.
Поработали зело,
Сыты царскою любовью.
Сыты кровушкою всласть.
Не даёт нам Бог упасть,
Не даёт нам царь пропасть!
Кормит-поит: зелено
Поминальное вино!
И царю, и Богу любы,
Глинозёмом мажем губы!
(Появляется ландмаршал Филипп Бель. Он скачет на лошадке-палке. Останавливается)
Иоанн
Так, значит, я успел – и казнь не совершилась!
Ты жив!
Бель
Нет, опоздал ты: голова скатилась
С кровавой плахи, но её опять
К плечам приставил я, чтоб на коне скакать, –
Чтоб защищать честной ливонский Орден,
И чтоб коня трепать по жёсткой морде!
(Царь переворачивается на спину. Является псковский блаженный Никола. Он в веригах и шишаке. Протягивает царю кусок сырого мяса)
Юродивый
На, государь, поешь возьми!
Иоанн
Пощусь я нынче – в такие дни
Молитва и пост нужнее снеди.
Юродивый
Плачут в утробе боярские дети,
Детки малые с матерями.
Мясо сырое жуют дворяне.
Раздирают на лОмти,
Тащут друг у дружки,
А Николе не дают ни хлеба, ни сушки!
Появляется Ефросиния и Иулиания в монашеском одеянии, опутанные водорослями и речными травами. В руке у Ефросинии игла с золотой нитью, в другой – кусок материи.
Ефросиния
Провожала я сына ко Господу,
Расшивала я саван золотом.
Сокрушаяся, целовала я
Ядовитую чашу братнюю,
Свет-Владимир, по роду Старицкий!
Как делил ты ту чашу братскую
С сыновьями, с женою верною.
Как из царских рук принял Царствие
Упырю царю неподвластное.
Исчезают
Конец второго действия
Действие третье
Картина первая
Князья-опричники на коленях, связанные, перед плахой и Грозным, истерзанные, в лохмотьях.
(царю)
Мы служили тебе исправно,
Мы душили виновных славно,
Мы клещами князей терзали,
Мы смутьянов в снопы вязали,
Мы по улицам их возили,
На изменников доносили,
Яд Бомелиев предлагали,
В глотку олово заливали.
Мы служили тебе по-пёсьи,
Зубы скалили не от злости:
От сердечного, от усердья.
Ты почто воздаёшь нам смертью?
Государь наш, надёжа наша,
Дунь – и минет сия нас чаша!
Иоанн
(в сторону)
Предавали и доносили…
Буде казнь сих лукавцев в силе!
Будут верные мне едва ли
Коль казнили и предавали.
(палачу)
Казнить.
Картина вторая
(Царская палата. Пир. За столом бояре, дворяне, дьяки, татарский посол, шведский посол).
Входит хор мальчиков в виде ангелов, в белых одеждах и нимбах.
Хор
Славим Господа песней ангельской,
Славим Господа песнопением.
Сохрани ты нас в чистоте, Христос!
Подари ты нам красно солнышко,
Свет-зарю свою, чисто пёрышко!
(Гости тихо пируют, царь умиленно плачет. Хор уходит, уступая место шутам и скоморохам)
Скоморох
Нынче похихикаем,
Будет зело весело!
Кряхтит утка дикая:
Селезня повесили.
Висит селезень, хлопче,
Опутана лапка.
Скоморох потопчет
Овчинью шапку.
(Дует в дудку.)
Пляшут шуты и скоморохи. Царь, в маске, хочет одеть весёлую личину на плачущего боярина Михайло Репнина: тот вырывает маску, топчет её)
Скоморохом ли быть тебе, Государь!
Да и я – боярин думный: не тварь
С бубенцами, с картонной рожей,
Блудникам да бесам в рясах пригожей!
Иоанн
(в сторону)
Ну, боярин за царский стыд
Будешь в церкви святой убит!
(Маски пляшут под дудки, бубны и гусли. Потом всё исчезает, за столом один хмельной Иоанн, упал головой на руки)
Душенька моя, царица светлая!
Не могу я тебя волей царскою
Из земли-то сырой повызволить.
На беду ты меня оставила,
На лютейших врагов оставила.
Первый – пёсья молва лукавая,
А второй – ехидна-предательство,
Третий – совесть, гадюка скользкая…
Ты прости меня, свет мой Настьюшка,
Не кори меня, моё солнышко…
Очи мне застилает мрак.
Ох, мне худо! Огня!..
(Падает. В окна врываются языки пламени. Пожар в Москве)
Конец
11 – 15 декабря 2022
Послесловие
Автор просит прощения за неумышленное искажение некоторых фактов истории. Конечно, после указанного пира царь не падал со стула, конечно же пожар в Москве был совсем в другое время, да и пировал царь, при выведенных тут событиях, скорее всего, в Александровской слободе. Но позвольте автору своеволие это считать его поэтической волей, выдумкой, которая помогает ему войти в мир поэзии иными, неведомыми никому до этого часа, путями...
Тема: Re: Государев вертеп Владимир Мялин
Автор Нина Есипенко (Флейта Бутугычаг) °
Дата: 22-11-2024 | 15:02:26
Угу...
"Материнская Реальность... [ дорогой Владимир Евгеньевич, здравствуйте! ] -
это та изначальная сущность мира, к постижению которой устремлены все религии, все философии, все языки...
В пространстве Материнской Реальности все времена присутствуют одновременно, всегда. Но там есть точки (точечные отрезки), где времени нет вообще, никакого. Там есть все краски, всё богатство мира, все его движения...
но времени - нет". Александр Грек.
...
Вещь Ваша, Владимир, конечно же, впечатляет. Но особенно впечатлил меня Ваш концепт - о своевольном входе в мир поэзии "иными, неведомыми никому до сего часа, путями".
...
Как говорила незабвенная Рута Максовна - "Забираю!"
- в ТЕатр МЫсли.
)
А Вам - ДВАЖДЫ ЛАЙК
!