Марине
В том времени, не знаю сколько дней
живущем только в памяти моей,
закрыв глаза, я вижу наши лица.
Свет ночника струится в темноте,
и синим пламенем на газовой плите,
горит огонь, и чайник кипятится.
Там есть два стула, зеркало, кровать,
с которой нам не хочется вставать,
пружины всхлип, и лающие глухо
дворовые собаки за окном,
и высоко, под самым потолком,
невесть откуда взявшаяся муха.
Дымится кофе в кружке жестяной.
На мне кусачий свитер шерстяной.
И это ли не счастье в полной мере,
когда я отпираю дверь, и ты,
божественной не пряча наготы,
выходишь проводить меня до двери?
Пусть всё останется как было, как тогда,
в те памятные, прежние года,
где мы ещё так молоды. Пусть бьётся
настойчивая муха о стекло,
хотя давно то время истекло,
закончилось и больше не вернётся.
- припомню я, как было хорошо,
а так и было всё оно, я верю,
как ты меня встречала нагишом,
и провожала весело до даери...
но не вернуть ушедших тех времён,
других встречаешь ты уже наверно,
таков извечный времени закон,
оно всегда проходит, это скверно...
- припомню я, как было хорошо,
а так и было всё оно, я верю,
как ты меня встречала нагишом,
и провожала весело до даери...
но не вернуть ушедших тех времён,,
таков извечный времени закон