И тяжесть облаков, и лёгкость дальних гор,
И бархатная спинка Карадага.
А я пишу шутя, на гальке разный вздор,
И терпит всё подмокшая бумага.
Просолена слегка, отмокшая душой,
Согретая, просушенная солнцем.
С невинной завистью смотрю я на большой
Корабль. Лениво добираюсь я до донца
Бутылки крымского, прогретого вина,
Глотну зарю, взахлёб закат впитаю.
И загрущу опять, и не моя вина,
Что предпочту бычков банальному минтаю.