Джон Эшбери Быстрейшее Исправлние

Джон Эшбери Быстрейшее Исправление

Живущих в бедности не любят.
В технологическом хозяйстве нас надобно спасать,
как обречённых героинь в поэме о Неистовом Орландо.
Там было умопомраченье, и гром и суматоха
уже пред тем, как всё пришлось там после начинать.
И Анжелика на картине Энгра увидала
у самых ног своих цветного малюсенького монстра,
как будто размышляла: не стыдно ли обречь такого на забвенье.
В конечном счёте мог найтись ещё какой-то выход.
А в наше время приключалось и не это.
Счастливый Хулиган в заржавленной машине
проделал крюк на трассе, чтоб нас спросить, не сбились ли с пути.
А мы в беседе поменяли тему и сбились с толку.
Так информация была нужна совсем другая.
Сумел ли он нам что-то подсказать ? Нас мучил свой, иной вопрос.
Так для какого блага все мысли в голове ?
Для маленьких проблем в ней места много. (Но так ли уж они малы ?).
В любой из дней заботят пища, аренда и счета, что надобно платить.
И надо всё свести к простому варианту, сыскать свободу:
найти скромнейшую тропу на необъятном и крутом плато.
Вся наша цель - при малости своей, добиться ясности и воли.
Увы ! При знойном лете энергия довольно быстро вянет.
И вот мгновенье - а она исчезла, и больше нет.
Найдутся ли достаточные меры ? И пусть бы даже самые простые !
Возможно, что Звезда над нами светила б ярче, будь на ней вода ?
Теперь об этом нет и речи, и нужно только
за твердь держаться крепче, чтобы не сбиться в никуда.
И вот случайный сон, видение: летит малиновка.
Она вблизи у верхнего угла окна. Отводишь волосы,
чтоб лучше видеть. А это рана там мелькает
на фоне многих милых лиц, и в чём-то схожих.
Так это то, что захотелось видеть. Но почему
не хочется и что-то услыхать ? Ведь все мы болтуны.
И это правда. Но ведь за этим разговором вдруг
развяжется такое, что нежелательно, чтоб зазвучало,
что неопрятно и предельно просто, как гумно.
 
В том заключалась бы опасность продолженья.
Мы б знали: продолжать - так ждать беды и только.
И это было б шоком спустя хоть четверть века.
Такая ясность осенила нас тогда впервые.
Ведь были игроки, а мы искусством той игры не овладели.
Как зрители страдали от поворотов той игры
и проигравшего несли со стадиона на плечах.
Так весть об этом - ночь за ночью - всё в ушах.
И вот мерцает свет на Небе, что отнято у нас.
Но нет, оно вернётся. И прошлой истине удастся воссиять.
Мы это чувствуем. Нас опекают климат, и атмосфера, и природа.
Мы не сумеем им владеть, как книгой, и вот без Неба
все как в отчаянье да одиноки.
Фантазия его нам возвращает, как ревностным сидельцам на заборе,
что каждое мгновение и годы там служат вековому идеалу,
включающему множество реалий: великих подвигов и знаменитых лиц.
Но всё растёт в геометрической прогрессии да так,
что в некий день потом всё будет подлежать переоценке.
А если это так, ты скажешь, что предпочтительно нам пребывать в тени.
На первых же уроках ты поймёшь, что обещанье научиться -
большое заблужденье, а я б добавил, чтобы стало ясно,
что каждый новый день изменит представленье обо всём усвоенном вчера.
В итоге все процессы обученья нам нужно понимать с учётом перспективы.
Никто из нас не сможет никогда вполне закончить начатый коллаж.
Ведь время - это некая эмульсия, и всем нам, вероятно, не хочется взрослеть.
Такое - самый яркий признак нашего взросленья, по крайней мере нынче.
Ты убедишься под конец, что в спорах наших оба были правы.
Ничто нас ни к чему не привело, и аватары
- все мифы о рельном воплощенье божества -
о том, как мы живём и соблюдаем предписанья в своём дому,
в каком-то смысле, всего лишь только сделали из нас "хороших граждан" -
мы чистим зубы, - и всё такое. И признаём благотворительность в дурное время,
когда она творится.
Но эти действия - небрежность да неуверенность.
Мы собираем семена, но плохо сеем в борозду.
Готовы позабыть свои ошибки, и вновь швартуемся
к той самой плохо выбранной стоянке, как и прежде.

John Ashbery Soonest Mended

Barely tolerated, living on the margin
In our technological society, we were always having to be rescued
On the brink of destruction, like heroines in Orlando Furioso
Before it was time to start all over again.
There would be thunder in the bushes, a rustling of coils,
And Angelica, in the Ingres painting, was considering
The colorful but small monster near her toe, as though wondering whether forgetting
The whole thing might not, in the end, be the only solution.
And then there always came a time when
Happy Hooligan in his rusted green automobile
Came plowing down the course, just to make sure everything was O.K.,
Only by that time we were in another chapter and confused
About how to receive this latest piece of information.
Was it information? Weren’t we rather acting this out
For someone else’s benefit, thoughts in a mind
With room enough and to spare for our little problems (so they began to seem),
Our daily quandary about food and the rent and bills to be paid?
To reduce all this to a small variant,
To step free at last, minuscule on the gigantic plateau—
This was our ambition: to be small and clear and free.
Alas, the summer’s energy wanes quickly,
A moment and it is gone. And no longer
May we make the necessary arrangements, simple as they are.
Our star was brighter perhaps when it had water in it.
Now there is no question even of that, but only
Of holding on to the hard earth so as not to get thrown off,
With an occasional dream, a vision: a robin flies across
The upper corner of the window, you brush your hair away
And cannot quite see, or a wound will flash
Against the sweet faces of the others, something like:
This is what you wanted to hear, so why
Did you think of listening to something else? We are all talkers
It is true, but underneath the talk lies
The moving and not wanting to be moved, the loose
Meaning, untidy and simple like a threshing floor.

These then were some hazards of the course,
Yet though we knew the course was hazards and nothing else
It was still a shock when, almost a quarter of a century later,
The clarity of the rules dawned on you for the first time.
They were the players, and we who had struggled at the game
Were merely spectators, though subject to its vicissitudes
And moving with it out of the tearful stadium, borne on shoulders, at last.
Night after night this message returns, repeated
In the flickering bulbs of the sky, raised past us, taken away from us,
Yet ours over and over until the end that is past truth,
The being of our sentences, in the climate that fostered them,
Not ours to own, like a book, but to be with, and sometimes
To be without, alone and desperate.
But the fantasy makes it ours, a kind of fence-sitting
Raised to the level of an esthetic ideal. These were moments, years,
Solid with reality, faces, namable events, kisses, heroic acts,
But like the friendly beginning of a geometrical progression
Not too reassuring, as though meaning could be cast aside some day
When it had been outgrown. Better, you said, to stay cowering
Like this in the early lessons, since the promise of learning
Is a delusion, and I agreed, adding that
Tomorrow would alter the sense of what had already been learned,
That the learning process is extended in this way, so that from this standpoint
None of us ever graduates from college,
For time is an emulsion, and probably thinking not to grow up
Is the brightest kind of maturity for us, right now at any rate.
And you see, both of us were right, though nothing
Has somehow come to nothing; the avatars
Of our conforming to the rules and living
Around the home have made—well, in a sense, “good citizens” of us,
Brushing the teeth and all that, and learning to accept
The charity of the hard moments as they are doled out,
For this is action, this not being sure, this careless
Preparing, sowing the seeds crooked in the furrow,
Making ready to forget, and always coming back
To the mooring of starting out, that day so long ago.

Примечания.
1.Это стихотворение опубликовано в Интернете в образовательных целях.
2.Анализ. Это стихотворение Джон Эшбери посвятил рассмотрению устоев совремнного
ему технологического, как он его обозначил, общества. В этом тексте говорится о
противоречиях между устоями этого общества и ущемлёнными в правах простыми гражданами, имеющими свои общечеловеческие стремления и нуждающимися в свободе
и ясности всех экономических и политических отношений.
Утеснённые персонажи там всегда сталкиваются с постоянными потрясениями и с угрозой разрушения их нормальной жизни. Но они не мирятся с рутиной и
стремятся лучше ориентироваться в своём неудобном мире. Джон Эшбери, будучи поэтом, ссылается на общеизвестные литературные и другие художественные образы:
Неистового Орландо и Анжелику, например. В игоге создаётся гобелен из разных культурных икон. Говорящий здесь размышляет о проблемах повседневного существования людей в обществе. Здесь ставятся под сомнение грани между фантазией и реальностью. Стиль произведения соответствует духу современного постмодернистского движения.

Владимир Корман, поэтический перевод, 2024

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 183119 от 06.06.2024

2 | 0 | 164 | 27.11.2024. 10:42:18

Произведение оценили (+): ["Валерий Игнатович", "Сергей Шестаков"]

Произведение оценили (-): []