(из Роберта Блая)
1
Все ясно. Недосказанности нет.
Поля черны, и одиноки птицы.
Смотрю на дождь, как будто на просвет
разглядываю тонкие страницы.
Навеки остаются между строк
прозрачный лес, заезженный проселок,
бурлящий у плотины водосток,
зеленый, как бутылочный осколок.
2
За чтеньем бесконечного романа
бессовестно забуду я порой,
что где-то в дебрях плотного тумана
блуждает мой лирический герой.
Покинутый, несчастный, одинокий,
на вешалке забывший дождевик,
сквозь мутные, расплывчатые строки
идет он через поле напрямик.
О да! Я, как говорится, поклоняюсь тени Чехова.
"У него на плотине блестит горлышко разбитой бутылки и чернеет тень от мельничного колеса - вот и лунная ночь готова, а у меня и трепещущий свет, и тихое мерцание звезд, и далекие звуки рояля, замирающие в тихом ароматном воздухе... Это мучительно."
А гармония звуков просится для разбора в литературный кружок, особенно в первой части.