* * *

Несколько слов, сказанных-таки впопад,
вдогонку брошенных себе уходящему,
тех, которым, как патронам, старый охотник рад,
забытым в пропахшем ружьишком ящике.

Пока добыча ещё не убежала за горизонт
событий и в чёрной дыре не канула,
последний раз пойти за судьбою есть резон,
даже с шершавым на шее рубцом от её аркана.

Идти, оглядываться, молчать, канать,
забыть и вспомнить, и вновь не узнать,
последним словом навскидку, почти в гробу,
в себя попасть и, значит, в судьбу.


* * *

Крохоборство последних замедленных дней,
проясненье какого-то птичьего зренья,
укрупненье нечаянных слов и сутулость теней,
и на каждом шагу удивленье.

Словно над головою хромой метроном,
будто кто-то невидимый ходит по крыше,
и молчит, и с нездешней одышкою дышит,
переломленным тополем тихо стоит под окном.

Зря надеемся мы дошагать до весны,
ты, наверно, не понял ещё, старина, -
по уснувшим  дворам не распроданы зимние сны,
и пока отменяется, значит, весна.

Кто внутри, кто снаружи, то ли я, то ли ты,
кто тут ходит за нами, прохладой в затылок дыша,
мы с тобой как уставшие дети большой темноты,
с боязливой, отзывчивой кличкой "душа".