Так на земле должно было случиться:
как озаренье и как вещий глас,
однажды в мае маленькая птица
счастливой трелью в сердце ворвалась.

О, как легко об этом забывалось!
Но снова в пору лиственных ночей
таинственное горло раскрывалось,
и жизнь пугала щедростью своей.

ЧтО наши годы, если слышим кровью
мы этот зов, чтоб снова отвечать
всей нашей смутой - грустью и любовью -
и в безднах сада вечность различать?!

Кому не померещилось однажды,
что истина раскрылась до конца
в ночах бессонных, полных чудной жажды,
и в древних песнях страстного певца.

Но вот она, извечная картина,
где ртуть луны и аспид тополей,
где надо всем поёт неукротимо
кладбищенская птица - соловей.