
Эй, проснись! Вставай давай, иди…
Сердца несгибаемый винил
шлёт мозгам извечный свой мотив.
Кроме Бога, некого винить.
Кроме Бога, некого спросить,
где почём билеты и куда.
Сквозь сугробы зеленеет сныть.
Сквозь туманы мчатся поезда.
Граждане, опохмелившись, спят.
Трезвый бомж протопал стороной.
Миг изгнанья радостен и свят.
Родина моя всегда со мной.
Нам не страшно, ей-то не впервой
слышать, выходя из гроба вон,
ветра заблудившегося вой
и псалтири царствующий звон.
Сергей, поэзия - не публицистика.
Наталья, это если говорить о поэзии вообще. А когда речь идёт о конкретном сочинении, то возможны разные варианты.
Надеюсь, Вы не считаете это сочинение воплощением поэзии? Если считаете, тогда забудьте всё, что я говорил.
P.S. А публицистика тоже бывает не только стихотворной, но и поэтической. Даже нерифмованная.
Родина моя всегда со мной... это точно, в кошельке
Наталья, утверждение, что Родина - не более, чем сборище алкоголиков и бомжей, встречается не впервые. Особенно в эмигрантской среде. Особенно среди тех гарных хлопцев, которые не настолько глупы, чтобы репатриироваться, а предпочитают безжизненным пустыням палестинских земель бескрайние просторы чикагщины.
Но этот новый момент вызвал вопрос:
"Миг изгнанья радостен и свят." - речь о сеансе экзорцизма?
:о)