Рождественское

Как колотый сахар, искрит перламутром

на тёмной дороге под фарами снег.

Морозно, под двадцать. И в сумраке утра

день нехотя свой покидает ночлег.

 

След в след, друг за другом, на звёзды вприглядку

три вечных свидетеля, в прошлом цари,

трусят к остановке, скорей для порядка,

на первый автобус под номером три.

 

Там, дальше уже, над завьюженным полем

жужжанием дроны себя выдают,

солдатам в траншеях, в заброшенных штольнях

по-прежнему ангелы «… в вышних…» поют.

 

Всё так же Обручник-Иосиф и Дева

жилья не находят – как только в хлеву…

И Ирода слуги и справа и слева

готовы исполнить приказ наяву.

 

Рыдает Рахиль над всевластием смерти;

и бегством Его удаётся спасти;

но вечно Марии, как есть в круговерти,

до Крестной до смерти Младенца нести.

p.s. И ты одинаково, старый и юный,

      приходишь что в первый, что множество раз

      к пещере, где отсвет неброский, латунный

      твоих неизменно касается глаз.

Борис Лазарев, 2024

Сертификат Поэзия.ру: серия 2362 № 179850 от 13.01.2024

1 | 4 | 336 | 22.12.2024. 04:21:01

Произведение оценили (+): ["Игнат Колесник"]

Произведение оценили (-): []