Константин Вихляев. Поэзия и песня: кто кого?

Давно хотелось порассуждать на бумаге о песенной поэзии, ее отличии от поэзии как вида литературы. На мой взгляд, у песенных текстов есть свои, особые интонации, приемы, законы. Одно дело, если в песне текст и музыка пишутся одним автором, по преимуществу одновременно. Но чаще всего происходит так, что либо стихи сочиняются на определенный, ранее заготовленный мотив (прием, используемый в современной эстраде), либо, что особенно распространено, музыка пишется на готовые стихи. Интернет пестрит воплями и стонами молодых поэтов: «Напишите песню на мои стихи!». Так что поговорить о поэзии, на которую можно писать музыку, по-моему, очень даже нужно. Не найдя исследований других авторов по этой теме, я буду пользоваться лишь собственным опытом. А так как мне приходилось писать песни и на собственные стихи, и на чужие, то думаю, кому-нибудь приведенные здесь рассуждения будут интересны. Ведь каждому хочется бессмертия своих шедевров, а продлить жизнь стихам может именно музыка. И поэты это понимают. Многим поэтам, даже очень хорошим, подчас совершенно непонятно, почему одни стихи превращаются в песни, а другие нет. Об этом и пойдет речь.


- Поэзия в песне поется, а не читается нараспев. Поэтому, чем больше гласных присутствует в словах, тем легче композитору и исполнителю донести текст до слушателя. Речь здесь идет о тех случаях, когда музыка пишется на готовые слова. Чередование гласных и согласных звуков в тексте песни требует особого внимания. При произношении согласные не должны толкаться и глохнуть в голосе. Впрочем, это требование относится к любым стихам. Шипящих согласных должно быть ограниченное количество, если только это не звукопись.

- В каждой строке должно быть законченное предложение или мысль. Мысль в песне не может начинаться в одной строке, а заканчиваться в середине следующей. Бывают, конечно, исключения, но очень редко удается, не изломав мелодию, уложить такой рваный порядок слов в музыку, у которой, кстати, тоже есть свои темп, ритм и проч. В принципе, можно придумать музыку для любого текста, даже прозаического. Если предложение растянуто на всю строфу, композитор уже ставится в труднейшее положение, а мелодия непременно теряет плавность и певучесть. В таких случаях текст в песне нужно проговаривать быстро, а это можно сделать, как правило, на одной ноте. Мелодии на одной ноте не бывает. Если же предложение перелезает на другую строфу, то вряд ли вообще найдутся смельчаки-новаторы сочинять музыку на подобные стихотворные тексты.

- Видеоряд. Перед глазами слушателя песни должны проплывать картинки, песня – это своего рода минифильм. Если картинок нет или они затуманены сложностью текста, или путаются в своей логике, песня «проваливается». Это связано, во-первых, с современным клиповым сознанием, а во-вторых, с отсутствием способности слушателей анализировать, ленью думать. Это обстоятельство имеет и психологическое обоснование. Люди (а в нашем случае будущие слушатели), как правило, делятся по принципу доминантного восприятия на две группы: воспринимающие глазами, а таких 75%, и воспринимающие ушами – 25% людей. Конечно, чистых «слуховиков» и чистых «глазников» не бывет. Речь идет о преобладающем способе восприятия окружающей действительности. Отсюда и вывод: человек обычно песню не слушает, а «смотрит». Бывают, конечно, и исключения. Например, в момент, когда включается массовое сознание зала, когда исполнитель как бы загипнотизировал зал своей энергией, способ восприятия песни, свойственный конкретному человеку в обычной обстановке, «отключается». Взамен возникает более сильный импульс, - массовое энергетическое поле всех слушателей. Этот феномен давно исследован психологами, его использовали политики и ораторы во все времена, он возникает на футбольных стадионах и т.д. Там, где, по словам Пушкина, артист на сцене может возбудить в зрителе главные эмоции – ужас, печаль, восторг и смех, - там и случается сценический успех. Все это в полной мере можно отнести и к исполнению песни. Но «плохую» песню ни один исполнитель просто не возьмет в свой репертуар.

- Здесь же рядом стоит другое правило: текст не должен быть перегружен символами, намеками, различного рода тропами. В этом, по моему мнению, сегодня и состоит принципиальная разница между «современной поэзией» и «песенной поэзией». Поэт «настоящий» всегда пренебрежительно относился к поэту-песеннику. В истории было немало тому примеров: Галич, Высоцкий, Дементьев, Ошанин и сотни других. Если хочешь слыть «настояшим поэтом», не пиши тексты для песен, хотя бы не начинай свое восхождение на Парнас с этого вида поэтического творчества, - потом восстановить свой поэтический престиж среди коллег будет невероятно трудно.
Хорошим у современных литераторов считается тот поэт, который создает «тесноту ряда», у которого больше смыслов на единице площади стиха. Причем, чем больше давление на подтекст, тем лучше стихотворение с точки зрения современной поэзии. В совершенном стихотворении, как правило, ни одного слова нельзя выбросить или заменить другим: все стоит на своих местах, как монолит. Наряду с этим общепринятым мнением сегодня существуют и другие требования к поэзии, а именно: предельная плотность смыслов и образов, наличие нестандартной рифмы и размера, использование современного словарного многообразия, соответствие стилю эпохи. Зачастую по этим критериям стихи оцениваются в первую голову. Какую же песню можно написать на такие «правильные» стихи? Я, например, очень люблю поэзию многих современных авторов, но, какую бы музыку ни удалось сочинить на их стихи, песня будет заведомо невостребованной. Да и донести при помощи мелодии всю гамму смыслов до слушателя мне никогда не удастся, какими бы длинными звуками и паузами я ни пользовался.
Таким образом, песни не получится, если текст будет перегружен. Песня пишется не только и не столько для ума, сколько для сердца. Другое дело, что сердцем мало кто сегодня что-либо воспринимает. С другой стороны, если в песенном тексте отсутствуют поражающие воображение образы, эпитеты, метафоры, песня тоже не интересна. Здесь важно соблюсти меру. У Окуджавы это получалось отменно.
А вот испортить сложный, насыщенный текст музыкой можно. Как правило, настоящие стихи самодостаточны, они не требуют подпорок в виде музыки. У таких стихов есть своя, внутренняя музыка, и чужая, привнесенная, нередко оказывается более слабой.

- Закон первой строки. В песне с первой строки должно быть понятно, о чем будет идти речь. Если слушатель до второй строфы не может ухватить тему, он теряет к песне интерес. В «настоящей поэзии» этот принцип не обязателен, а иногда даже нежелателен. Здесь, опять же, вступает правило "видеоряда". Зачастую слушатели просят на концертах повторить какую-либо песню, давая ей собственное название (а не то, которое придумали авторы), запомнив какое-нибудь необычное слово или словосочетание.

- Сюжет. Если в песенном тексте не разворачиваются события или не движется в своем развитии мысль, песни нет. В обычной поэзии так называемый «поток сознания» или стихи-впечатления живут наряду с сюжетными проиведениями. Песня же без движения мысли в тексте не жизнеспособна. Это связано с особой структурой песни, где мелодия имеет циклическую форму «куплет-припев-куплет» или «куплет-куплет». Существует и трехчастная форма мелодического рисунка, но принцип повтора – незыблем. Собственно, это и отличает песню от других музыкальных коротких форм. Второй, а тем более третий, четвертый и т.д. куплеты должны нести нечто новое, сообщая слушателю продолжение того, о чем сказано в первом куплете. У поэтов-песенников есть прием, где движется не сюжет, а мысль поэта о взгляде на описываемое явление или событие, но это тоже движение.

- Доминанты. В песне верстовые столбы – это припевы (как правило), либо рефрены, либо близкие по структуре, но разные по смыслу эмоционально-чувственные выводы, венчающие строфу или другую метрическую единицу. По этим вешкам и ориентируется композитор при создании песни. Причем, очень важен ритм чувственных напряжений в тексте при обращении к слушателю. Эмоции слушателя так же хотят биться в ритме этих чувственных посылов к нему. При резонансе наступает катарсис.
Этот ритм создается разного вида доминантами. К таким доминантам, кроме уже перечисленных, можно отнести парадоксальные строки. Они обычно используются в конце строфы или восьмистрочия, и переворачивают сознание слушателя неожиданным умозаключением поэта. Получается своего рода психологический удар, который непременно возвращает внимание расслабившегося слушателя к тексту песни. Желательно, чтобы эти парадоксы тоже имели собственную ритмику, тогда слушатель будет заинтригован последующими выводами. Если же такой «странный» вывод один, то слушатель только его и запомнит, остальное для него пройдет мимо.

- Очень близок к предыдущему и такой принцип, как опорные смысловые точки. Это правило хорошо известно в филологии. Им пользуются и в живописи, и в художественной фотографии, и в кинематографе. Суть его заключается в том, что на плоскости нейтрального по воздействию на слушателя (в живописи – зрителя) поля художественного текста разбросаны яркие, сильно выделяющиеся акценты. Они позволяют слушателю держать в своем поле внимания весь текст сразу. Слушатель как бы опирается на эти «костыли» при осмыслении всего произведения, соединяет их воображаемой смысловой нитью и делает собственные выводы на основании понятых им взаимосвязей. Здесь главное не «переборщить», таких опор не должно быть больше 3-4, иначе слушатель утонет в тексте.

- Припев. В современной эстрадной песне – «попсе» - упор делается не на умствование, не на сердечность, а на первобытную тягу к ритму. Отсюда многочисленные повторы одного и того же припева. Собственно, текст уже не играет никакой роли, главное – это ритм, работающий на вызывание определенной эмоции.
В авторской песне, т.е. в песне, где основную нагрузку несет текст, припев уместен либо как смена музыкальной темы (текст при этом идет дальше, не повторяясь), либо как акцент на внимание слушателя для усиления главной мысли песни. Часто одинаковый припев используется, когда нечего больше сказать.

- Тайна. Слушатель новой песни хочет интриги. Хорошо, когда сюжет непредсказуем, это держит внимание слушателя. В чистой поэзии это происходит весьма редко. Верлибр, авангард и прочие современные формы поэзии не «тащат» слушателя за собой, они его отталкивают.

- Наш мир так далеко продвинулся в области теории и практики песенного творчества, что имеет смысл говорить не об оригинальности музыкальных песенных форм, а лишь об удачной или неудачной стилизации. Композитор, выбирая то или иное стихотворение для песни, не может не представлять себе, кем предположительно эта песня будет исполняться, в какой форме и, главное, на какой контингент слушателей. Те песни, которые нравятся одному поколению, не годятся для другого; одни песни можно исполнять хором, другие – исключительно сольно и т.д. Ни один пишущий музыку человек не сочиняет ее для самого себя, музыка, а значит и песня, всегда напралена вовне, причем на совершенно определенную аудиторию.
Другая составляющая работы композитора – это органичность, то есть точное попадание выбранного музыкального стиля в настроение и содержание стихотворения. В песне стихи и музыка – это влюбленные; их интонации одинаковы, их жесты синхронны, а желания обоюдны. Органичность подвижна, часто неуловима и эфемерна, но интуитивно любой слушатель поймет, органичны стихи и музыка в песне или нет. В разные эпохи у человечества было свое понимание органичности: в средние века в Европе рождественские праздничные стихи пелись под музыку печальную, даже сумрачную, а в негритянской традиции до сих пор считается нормой похоронные песни петь в джазовой манере, что нами воспринимается легкомысленно. Если композитор не творческий самоубийца, не отчаянный новатор в песенном искусстве, то вы не услышите от него пасторальные стихи в теме военного марша, а героический эпос в стилистике романса.
Поэтому, выбирая стихи для будущей песни, композитор ориентируется не только на собственно текст (его длина, размер, сложность и проч.), но в процессе выбора участвует и настроение музыканта или композитора, его сегодняшнее эмоциональное состояние, поэтические предпочтения, личное знакомство с поэтом, желание поэкспериментировать в области музыкальной формы и т.д. Лично мне, например, интересно придумать что-то музыкально новое, необычное, и в то же время, чтобы это было и мелодично, и современно, и эффектно звучало со сцены. В конце концов, музыка сочиняется точно так же, как и поэты пишут стихи, - спонтанно, по вдохновению. Некоторые композиторы, конечно, могут писать по заказу – для кино, театра. Мне так не удается.
Очень хорошо, когда сочинитель мелодии может (и должен!) консультироваться с автором текста на предмет каких-то, с его точки зрения, непропеваемых кусков, тяжеловесных словосочетаний и прочего. При совместном обсуждении можно найти такие изменения, которые устроят обоих. А то ведь доходит до абсурда: "композитор" произвольно начинает сокращать стихотворение (слишком длинное!), самостоятельно меняет текст (плохо поётся!), а то и того хуже: сам дописывает припевы, строфы.

Так что, поэты, не обессудьте. Если вашему стихотворению уготовлено стать песней, то это обязательно случится, рано или поздно. Возможно, и после вашей смерти. Но ведь именно этого вам больше всего и хочется, поскольку песня продлит жизнь не только данному стихотворению, но и вам лично в памяти людской. А если не суждено, то по этому вопросу обращайтесь к небесам – там все и решается.

- И последнее. На самом деле, любая рекомендация оказывается опрокинутой перед подлинным талантом автора песенной поэзии, и автора музыки на чьи-либо стихи. Так что ничего страшного не случится, если мои размышления кому-то покажутся дилетантскими. Слушайте свой голос, своего Бога, и именно ваши стихи станут песнями, именно ваша песня будет одной из лучших в бесконечном океане современного песенного творчества. Творческих успехов и удачи!

P.S.

Эта дискуссионная статья была написана в 2009 году, то есть 14 лет назад. За это время так изменился мир (и продолжает меняться), что впору писать новую статью. Получили широкое распространение рэп, трэш, панк-рок и другие жанры песни, которые не укладываются в привычные рамки. Субкультура поколения Z, выстроенная на интернете и цифре, зачастую сама диктует законы, во всяком случае для поколения родившихся в новом тысячелетии. Сейчас главная в песне музыка, а не текст. А в рэпе и музыка не нужна - был бы ритм. Таким образом, песня окончательно стала выполнять развлекательную функцию, что, как известно, было характерно для Римской империи времен упадка. Появилась целая армия "подпольных" текстовиков и "композиторов", штампующих за определенную мзду песенный ширпотреб. Стало, увы, нормой включать мат в песню.

Но, слава Богу, не все потеряно. Те же рэперы иногда выдают вполне осмысленный стихотворный контент, который можно отнести к поэзии. Набирающий популярность у молодежи верлибр также прочно занял свое место в песенном жанре, а это уже почти проза. Правда, при нынешнем общем уровне музыкального образования мало найдется смельчаков писать такую музыку на верлибры, чтобы ее подхватывал весь зал или стадион.

И, слава Богу, остались поэты, настоящие поэты. Мало того. На мой взгляд сейчас поэзия на русском языке входит в новый Золотой век. Хороших и очень хороших поэтов, благодаря интернету, обучающим семинарам, доступности справочной и учебной литературы, стало намного больше. Лично у меня вся новостная лента в социальной сети каждый день пестрит с самого утра прекрасными стихами. Такие всплески творческой активности, как было замечено искусствоведами, возникают в периоды ломки общественного сознания, проще говоря, в эпоху перемен. Правда, и разветвленных рукавов у реки под названием "Поэзия" прибавилось. И это здорово! Значит, будут и новые формы, новые песни. А уж продлят ли песни жизнь поэтическим "нетленкам", покажет время. Дерзайте!