
Со стёкол давнего мороза
сотру хрустящую куржу,
сквозь лёд печального склероза
глазок волшебный продышу.
Где лес заснеженный недвижим
по-над забытою рекой,
семья катается на лыжах -
какой далёкий в том покой!
И полдень плещется в навалах
снегов и солнца на горе.
Ни слишком старых нет, ни малых -
все в золотой своей поре.
И все в счастливой неразлуке
на негадаемый на срок,
и отражаются друг в друге
для сна, снимаемого впрок.
И светом залитые лица
витают где-то до сих пор -
мерцают, силясь повториться,
как жизнь, как время, как укор.
Я Вас понимаю, Владимир. А мне это стихотворение напоминает давнюю картину - из окна, у которого часто сидел Виктор, был хорошо виден чудный берег озера Сенеж. Зимой, когда озеро замерзало, оно становилось замечательной площадкой для лыжников. И вот эту картинку Виктор запечатлел в своём стихотворении.
Владимир, я с теплотой вспоминаю поэтические вечера в Москве, где мы с Вами пересекались. Хорошее было время!
Спасибо большое за то, что читаете и откликаетесь на стихи Виктора. С уважением,
Нина Гаврилина.
Виктор Петрович дал этой картинке новую жизнь, остановив время, увековечив, одухотворив образы ушедшей эпохи.... Через глазок, как в детстве - всё волшебство, всё - из Золотого века сказки.
Помню вечера в библиотеке в Лефортово.
Теперь их нет, ни в Лефортово, ни где-нибудь ещё. Не ковид разобщил людей, сами люди нашли в нём причину, чтобы отдалиться... А жаль.
С уважением, В.М.
Наверное, у каждого из нас есть этот волшебный глазок, в котором и снег, и солнце, и все молоды, и живы, и счастливы. Спасибо поэту и тебе, Нина, что воскресили в памяти эти радостные ощущения жизни.
Дорогая Надя, спасибо тебе сердечное.
Нина Гаврилина.
На такие стихи трудно оставить вменяемый комментарий, всё будет лукавство, а откликнуться хочется. Нельзя не откликнуться, уважаемая Нина. Спасибо.