* * *

Отдохни, Сизиф, ты устал,
ты совсем уже старый стал,
дует ветер, глаза наслезив,
посиди, отдохни, Сизиф.

Не жалей ты себя, не жалей,
может быть, тебе веселей,
нам бы с завистью совладать,
что за "каторга-благодать".

Никогда не проходит грусть,
но в суставах твоих бессмертный хруст,
ускакал твой камень, Сизиф, и пусть,
вот опять собираешься в путь.

Так иди, танцуя, с горы,
без походки герой - не герой,
прочь проказу и геморрой
и коварных богов дары,
по тропе кремнистой сырой
с хриплой песней - в тартарары!


* * *

Он был человеком побега,
и снега, летящего снега,
и сильной упругой реки,
он был человеком тоски,

и краткого терпкого счастья,
и ясной божественной грусти,
он был человеком участья -
и жизнь его не отпустит

так запросто, не приоткрывшись
какой-то несказанной мыслью,
неужто мы, в землю зарывшись,
навеки прощаемся с высью... 


* * *

Юность - это - ноздри, это - губы,
счастье потягушное с утра,
как она изнеженностью грубой,
как она жестокостью мудра.

Это не обман, и не отрава,
этот зверь ещё не поправим,
потому что есть такое право,
мы уже воспользовались им. 

Мы теперь стоим, как сосны в дюнах,
каждый в жизнь корявостью пророс,
а по морю ходит-бродит юность
в полный рост, как молодой Христос.

Потому что юность - это вера
в полное бессмертие своё,
это жизнь без края и без меры,
а не наше куцее житьё.