
памяти Р. Аванесова
Как златое знаменье Господне
На белёной холще полотна,
Встал разрушенный храм на Кропотне
Супротив и пониже окна.
Я сошёл на жестяную крышу
Бельведера твоей мастерской:
И гудение медное слышу,
Словно пенится моря прибой…
И, ступая на зыбь золотую,
В предзакатном охряном огне,
Ростом мал, ты приходишь вживую
И киваешь по-дружески мне…
…И садимся за стол у окошка
Наблюдать восхитительный вид…
Вот, трещит в сковородке картошка,
И душа как-то сладко болит.
2021
Владимир, спасибо!
В этой мастерской на Кропоткинской, напротив "Христа Спасителя", в мансарде старинного каменного, очень высокого, даже повыше самого храма, дома мы часто выпивали; на старой плите жарили картошку, открывали кильки в томате. Картины вокруг - небольшие , на потолке - огромные. Мольберт, похожий на два параллельных рельса, между которыми - незаконченная картина. Краски яркие, цвет в основном - красный, милый сердцу художника-армянина, родившегося в Баку, прожившего жизнь и умершего в Москве - и писавшего картины близ восстановленного храма.
Владимир, доброго вечера.
Такая живая зарисовка, теплые и зримые детали.
И жареная картошка... чутко и душевно.
Но все-таки лит. норма знаменье.
Я и сама когда-то очень давно в своей песенке употребила неправильный вариант, а потом долго не могла найти замену. Потому как если спелось - то впечаталось намертво. )
Впрочем, читая сейчас Ваше стихотворение, я про себя произнесла правильный вариант, чуть сбился ритм - но и не более.
Здравствуйте, Ольга!
Спасибо! Вы правы: что спелось то спелось.
Найти равноценную замену очень трудно, почти невозможно.
Если придёт мысль... буду смотреть. Благодарю ещё раз за отклик.
И это тоже обыкновенное бессмертие, Владимир, - воспоминание о мастере, явившееся стихотворением в душе другого мастера. Так и длится незряшное. Замечательное стихотворение, с золотисто-тёплым дыханием, простое и величественное.