Взаимодействия трупов происходят мгновенно: им же некогда морозить мозг жизнью, ее перипетиями. Время испарилось в космос, и витает лазерными переборами тонких спиц. Не порезанные нитки Парок уже натянуты и готовы к привычным для старух действиям: сложить лезвия ножниц вместе. Соединить их, надкусив нить жизни человекообразных, вымерших изнутри от злоупотреблений всяческих, недопустимых ранее, в прошлой жизни их уголка земли, - несложная наука. Их семьи невесомы для них самих: сердца не тяготит магнетическая привязанность к семье, близким людям. Гнезда аистов весят больше, чем в их усыпленных сердцах место для дум о семье. Усопший их разум помнит о том, что аисты питаются лягушками, и ощущения склизкой поверхности кожи их пищи вызывают волнения в виде испарины на лбах и мелких прыщей-мурашек на омертвевшей коже. Это даже прогресс, если мурашки выходят наружу.
О чем думают эти марсиане, пока остающиеся на Земле?
Примерно такие мысли слегка чешутся в их утробах: «Я – потерянный морской конек в лазури океана, брошенный всеми, питаюсь и плачу слезами скорби по людям, предавшим любовь и жизнь». Или так: «Никому ничего не дам! Мне же никто не помог, все занимались делами своими, а меня для них не было. Теперь они перестали существовать для меня: пусть возятся в своих лягушатниках! Пусть ищут правду, растоптанную ими же!».
Нелегок труд доставания из отчаяния. Они же читали где-то, что отчаяние – смертных грех, но грешили везде. Так что теперь исправлять грубые ошибки школьных тетрадей жизни, для чего, если питались мертвыми мыслями отчаяния?! Раз поссорился смертельно с учителем, собственным мозгом… так что теперь искать милости у него, огорченного и отвернувшегося от зеркала мира, выражающего правду…
Но зарядка оптимиста еще скворчит не сожженной пищей для мозга: скребутся в мир книги людей, написавших их. Жизненно важные слезные артерии идут от событий к людям, показывая им результаты взаимодействий их с другими людьми, и как смягчить вину, вытянув крылья добра наружу, закрыть этими крыльями глаза отчаяния?
Может, надо сменить окрас или внешние покровы, чтобы тебя заметили не роботизированные мертвецы, занявшие место среди живых и обратили к тебе свои лица и внимание?
Большого толка от этого не будет: мертвецы навсегда останутся сами собой, и только личный ваш опыт, ваша попытка взаимодействия ради движения – это жизнь. У мертвецов так не бывает: они готовы только топи все желания, мысли и отрицают всякое движение изнутри и снаружи. Роботизированная сущность выработанных на отеческих обломках цивилизации планах по бессмертию и богатству дала сбой: мертвецы фонтанируют своими мертвыми идеями, упирающимися в стенку, и обычно остаются довольны своим развитием. Детям давно предложили работать, - а что?.. Приучают к труду с пеленок. Так, едва оперившийся птенец пиликает на среднерусском, слегка подправленным тремя слабоученными английским, немецким и еврокитайским, и на просьбу остаться дома и подождать слесаря, чтобы в квартире были починены все краны, отвечает быстро и безапелляционно: «Я завтра на работу!».
Значит ли это, что он заработает на платного слесаря, который придет в нужное время, а не когда ему заблагорассудится с 8 до 17 ч? Вовсе нет. В мертвую шкуру не просачивается импульс добра. Если звучит «Я завтра на работу!», это значит в переводе на русский современный не что иное как: «Отвали, бери простынь и ползи на кладбище! Там краны починены!»
«Время – орел или решка? Выиграть его как? Обыграть его возможно ли?» - так думает морской конек, случайно в сушеном виде завезенный в российские пределы. Живой конек здесь не выживет ни в банке, ни в аквариуме. Люди-то не выживают, не то что морские коньки… Зарплату дают, равную пособию по безработице при полном восьмичасовом рабочем дне – это издевательство или надежда жадности и стремление хапнуть на живой грядке себе редиску?
А мертвецы пищат о каких-то аистах, которые приносят в корзинах младенцев, детей… И чем их кормить на такую зарплату, и на что их учить при платном образовании? Надо у главного засранца спросить, что он в корзинке не повесился, когда его несли с неба на землю? Здесь же пахнет жареным только для алкашей, а для остальных вместо запаха яств – ароматы Ив Роше. Заслуга цивилизации – в ее умении девальвировать нравы и устои вместе с валютой, она и психологические барьеры придумала, реактивную девальвацию, так как участились явления утраты ценности важных предложений, и вторая сторона в переговорах не имеет значения. Есть только одно решение, и пожелания не принимаются всерьез.
Неприязнь и враждебность – современный способ коммуникации. «Я завтра на работу!».
Все вымерзает изнутри этого работящего. Все морские коньки его детства.
