Колокольня в ботфортах над Русью,
над прогорклой овчиной и грустью,
бросит колокол вниз и шагает,
и земля из-под ног убегает.
Как же эти просёлки измерить,
эти нивы и небо аршином,
отчего хочет знать, а не верить,
люциферовой бредит машиной?
Шпагой машет, глазами грозится,
обувает стопЫ кораблями,
чьей он крови, с кем хочет сразиться,
для того ли мы Ваньку валяли?
Для того ль наши Ваньки и Таньки
семь веков на соломах сопели,
чтоб штыками до коршунов Встаньки
поднялись и пошли, и запели...
Благодарю, Владимир, за тёплый отзыв, всегда Вам рад.
Так русский Бог позволил тогда, наверно, - колокола на пушки переплавлять. Ради будущих "собственных Невтонов". И чтобы Пушкин мог Чаадаеву сказать, что ПЁТР - один есть целая всемирная история. А то ведь потомкам нечего было бы разбазаривать. Спасибо, Любовь Андреевна, Вы заострили старинную мысль.
Стихотворение понравилось глубокой образностью.
Спасибо, Владимир.
Нина Гаврилина.
Нина, большое спасибо!
Володь, твой колосс в ботфортах, наверное самый
экстравагантный правитель, ..глазами грозится..
вспомнились бешеные петровские глаза - ..по лицу
проносятся очи, как буксующий мотоцикл.. Вознесенский
Коля, когда о Петре читаю, особенно у Соловьёва и Ключевского, всякий раз поражает его действительно бешеная озабоченность нуждами государства - России, и невероятная работоспособность.
Не на словах, а прямо в срастании со страной. По большому счёту ничто другое его не волновало. За такой "абсолютизм" история многое прощает.
Какая прелесть Ваш Пётр-колокольня! С первой строки уносит... Замечательно и волшебно ожившая, живая: вечно вопрошающая Русь.