* * *       найденное в черновиках

Раскрывайте короба,
Коробейнички!
Карабахская халва
И кофейнички.

Не мортира, не палаш,
Ржанье лошади, –
А раскрытый саквояж
Да на площади.

Не холера, не чума,
Не проказа я, –
А бактерия сама.
Ускоглазая.

2020

  

 

              * * *

 

И снова ты перед глазами,
С распущенными волосами –
Обрамок чуть монгольских скул;
Припухлость век чуть розоватых,
И словно пламенем объята,
И ветер от тебя подул…
Тебя такой я вспоминаю,
Тебя такую я люблю.
На струнах памяти играю
И сердца жаркий воск топлю.

 

 

      Старые больницы

 

Люблю черно-кирпичных зданий
Неизъяснимую тоску:
Приютов скорби и страданий –
На человеческом веку.

Ворота-арки, окна-арки
И крыш проржавленную жесть,
Где ветер шепчется с флюгаркой,
Что в мире расставанья есть.

 

 

           Буря

 

Море пасмурное бурно,
А волна, размером с башню,
С рёвом рушится на берег.
Море, море, ты прекрасно,
Потому что сердцу нужно,
Чтобы было ты прекрасно!
Чтобы было ты бескрайне,
Чтоб шумело и гудело
Наподобие горнила.
Чтоб рвались, как пламя, волны
Из печи: тяжёлый молот
Поднимал кузнец вспотевший
Над блестящей наковальней.
Я люблю тебя, стихия:
Человеческого сердца
Ты ошибки повторяешь.

 

 

            * * *

Под Богом ли, у Бога
Вы, милые друзья?
Ах, сердце-недотрога!
Ах, душенька-кутья!

О, как вас жизнь любила,
Да, видно, до поры…
Ах, братская могила,
Черкизова дворы!

 

 

            * * *

Отчего пишу я мало? –
Потому что скучно стало
Ей и мне, да и ему -
Лир. герою моему.

Целый день она тоскует,
Целый день она сидит,
Сердце пальчиком рисует
Или мухою зудит.

Надоедливая муха
Бьётся, вьётся возле уха…
Я на улицу бегу
Сгинуть в мокрую пургу…

Лир-герой бряцал на лире,
Просидел весь табурет,
Как амур, парил в эфире,
Уверяя, что поэт.

Я болею, взор мой тлеет,
Я не вижу света дня,
А герой мой здоровеет
За неё и за меня.

 

 

                                   В. Кудрявцеву
 
                   * * *

Что сдаёшь, профессор мой,
Что ты кашляешь так трудно?
Не пора ли нам домой,
Друг, с чужбины непробудной?

Нет, ещё нам не пора:
Мы не всю мякину съели,
Недопив из серебра
Элегической купели.

Другу взбалмошных Психей
И ослушнику Эрато
Водки клюквенной налей,
Ира, вместо шоколада.

 

 

             * * *

Когда поэты уходили
В иноплемённые края,
Чуралась суетных идиллий
Пектида лёгкая моя.

О, как она отяжелела!
Как был я в звуках неумел,
И черепахового тела
Вовек коснуться не хотел.

Мне стало в мире нестерпимо
Без вдохновенья, божества.
Шептали губы нелюдимо
Сиюминутные слова.

 

 

               * * *

 

Куда наш театр подевался?

Одна мышиная возня.

В кого бы переодевался

Актёр досужий без меня?..

 

Теперь не пишут пьес, как раньше –

Арбузов, Розов… Всё же мой

Не утихает балаганчик

Шумя накидкой холстяной…

 

И ты играешь понемногу;

И тих шатёр, и тускл свет…

И не пылит моя дорога,

И не трещит мотоциклет.