Вот спрячусь за ракитой у воды
и нет меня,
гадай теперь, была ли?
Пока осенний сад укутан в дым
и листья пятипалые пылают,
к запруде опускаясь. В ней круги
расходятся по глади бесконечно.
Спешат со всех околиц воробьи
к кормушке, наполняемой под вечер…

Невидима,
но вижу всех и вся:
там сеть плетёт кудесник тонконогий,
в оконной раме жёлтого шмеля,
соцветия настурций вдоль дороги.
Бредёт фазан, в пыли купая хвост,
таится мышь в соломенном настиле,
лохматый беспородный пёс Барбос
выглядывает: "Чем бы угостили…".

На самом солнцепёке у плетня
спит ящерка, недвижима, невзрачна;
все на местах, но только нет меня,
и ты замрёшь, смятением охвачен.
Когда же растревожишься на нет,
совсем нигде меня не обнаружив,
я появлюсь, укутанная в свет
серебряный,
из первых зимних кружев…