Сказка

Пригорюнились хореи,
Стали медленней, докучней,
Надоели тем, что любят
Строчки беглые, младые.
У хореев боль в суставах,
Поджелудочная: сахар.
Катаракта, дистрофия
Истончившейся сетчатки.
Зубы крошатся у слабых,
Даже не за что протезы
Зацепить. Жевать им нечем.
Денег нет у них, у бедных,
От получки до получки
Тянут тягло, дни считают,
Хоть на пенсии давно уж
Подобает отдыхать им…

Но скрепившись – и давленье
Смерив, медленно плетутся
На работу, поспешая…

Едут в варварских вагонах,
Едут в кабельных туннелях,
Едут в сцепленных столетьях…

Жили-были, жили-были
В равнодушный век хореи:
Дед да бабка, дед да бабка,
Может быть, у синя моря.
Может, в городе, далёком
От читателей случайных…
Может, на краю Вселенной,
На какой-нибудь планете,

Полной звуков незнакомых,
Полной призраков опасных,
И немножечко печальной…

Вы закончили хореи?

«Вы закончили хореи?», –

Николай меня спросил.

Это я, сказал, старею,

У стихов избыток сил.

Ещё радуют-печалят,

Лебедь-девицей плывут,

Так прекрасны, как в начале

Нескончаемых минут.

На стадионе

На огромном стадионе,
На печальном стадионе,
Где теперь стоит при входе
Паровой локомотив
На колёсах красных: кузов,
Как открытая шкатулка, –
Там когда-то мы с тобою,
Дети, взглядами встречались.
Ты была в колготках в рубчик,
Из-под курточки короткой
Платье школьное виднелось.

Как в свисток свистели громко
Антонина, дочь Ивана,
По фамилии же – Львова,
И Георгий свет-Георгич,
По фамилии же – Гиря!

Не шучу я, не шучу я:
Мне ль над прошлым зубоскалить?
Мне ль над милым потешаться?

Над любителем «зубровки»,
В тренировочном костюме? –

Над суровой Антониной,
Что любила нас, быть может,
Как детей внебрачных любят?..