Мэтью Арнольд Карантин (Маргарите)

Мэтью Арнольд Карантин  ( Маргарите).

Мы жили врозь, но день за днём
меня сильней ты привлекала.
Я - для тебя лишь - строил дом,
и сил вложил на то немало.
Увы ! С надеждой несусветной
я ждал взаимности ответной !

Довольно скоро я узнал,
что ошибался свыше меры,
что выбрал ложный идеал,
и что была напрасной вера.
Мой план не вынес испытанья:
в любви - размолвка. До свиданья !

Непостоянна. В сердце мгла.
Душа - добыча угрызений.
Едва рывком от них ушла,
так ищешь новых приключений.
Жить в прочной связке не готова -
и одинокой станешь снова.

Представь ! Испытывая стыд,
Селена летом, в ночь, бывало,
когда она вовсю блестит,
со звёздной высоты слетала,
чтоб глянуть на Эндимиона,
когда он отдыхает сонно.

Но в целомудрии своём,
Царица Небо лишь ценила -
Любовь Земную - нипочём ! -
И над красавцем лишь парила,
сказавши голосом жестоким:
"Усни ! Будь вечно одиноким !" -

Пусть одиноким не вполне !
Как жить в инертном окруженье,
в каком-то месте или дне,
без радости, без огорченья,
где нет любви, где нет участья,
где просто нет людского счастья ?

Блаженны верные сердца.
В итоге горького разлада
мы в карантине без конца.
Лишь верная Любовь отрада.
В разлуке никакого прока...
Кому ж из нас не одиноко ?


Мatthew Arnold Isolation: To Marguerite

We were apart; yet, day by day,
I bade my heart more constant be.
I bade it keep the world away,
And grow a home for only thee;
Nor fear'd but thy love likewise grew,
Like mine, each day, more tried, more true.

The fault was grave! I might have known,
What far too soon, alas! I learn'd—
The heart can bind itself alone,
And faith may oft be unreturn'd.
Self-sway'd our feelings ebb and swell—
Thou lov'st no more;—Farewell! Farewell!

Farewell!—and thou, thou lonely heart,
Which never yet without remorse
Even for a moment didst depart
From thy remote and spher{e}d course
To haunt the place where passions reign—
Back to thy solitude again!

Back! with the conscious thrill of shame
Which Luna felt, that summer-night,
Flash through her pure immortal frame,
When she forsook the starry height
To hang over Endymion's sleep
Upon the pine-grown Latmian steep.

Yet she, chaste queen, had never proved
How vain a thing is mortal love,
Wandering in Heaven, far removed.
But thou hast long had place to prove
This truth—to prove, and make thine own:
"Thou hast been, shalt be, art, alone."

Or, if not quite alone, yet they
Which touch thee are unmating things—
Ocean and clouds and night and day;
Lorn autumns and triumphant springs;
And life, and others' joy and pain,
And love, if love, of happier men.

Of happier men—for they, at least,
Have dream'd two human hearts might blend
In one, and were through faith released
From isolation without end
Prolong'd; nor knew, although not less
Alone than thou, their loneliness.

Владимир Корман, поэтический перевод, 2022

Сертификат Поэзия.ру: серия 921 № 170813 от 28.10.2022

0 | 0 | 325 | 27.12.2024. 10:20:27

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []