На цыпочках

В никуда и выше

 

Глазом моргнуть не успела – подкрался июль,

Тихо, на цыпочках, встал и в макушку дышит,

Ветер схватил и колышет прозрачный тюль,
Будто бы паруса, раздувает выше.

Переливается море цветов и трав,
Волны колосьев навстречу шуршат из бездны,
Огненная вода пролилась с утра,
Но не успела ахнуть – уже исчезла.

Ты говорил мне, что я говорю во сне,
Вздрагиваю и тру, как учили, к носу,
Ты говорил, что сердце твоё – во мне,
Серьёзно?

Даже теперь, даже когда видны
Красные жилки и соль опалила губы?
Даже когда ни морщинок, ни седины
Не утаить - ты и такую любишь?

Вызрели вишни, птенцы подросли, звезда
Оком упёрлась в окно и глядит бесстыже,
Как разговоры заводят нас в никуда
И выше.

Небо пропахло полынью и резедой -
Опередили недели на две покосы.
Как хорошо, что ты меня помнишь той,
Хохочущей,
Длиннокосой.

 

Один день из жизни человека

 

День надвинул облако набекрень,
В правом ухе – дождь, в левом – молоко.
И скользит по кругу, сужаясь, тень,
И до тьмы кромешной недалеко.

А пока просторно, и воздух тих,
Брызжет медь и золото из-под век.
Посмотри, как небо с ресниц летит –
Это улыбается человек:

Он шагает ухарски по листве,
А ему стрекозы наперерез,
И такой кругом чудотворный свет!
Будто это рай земной, а не лес.

Вдоль и поперёк муравьи снуют,
Только разве спрячешься от судьбы? -
Время их находит то там, то тут
И целует лбы.

Завтра подморозит, и ляжет снег –
Осторожный, ласковый, голубой.

И встаёт на цыпочки человек,
Чтобы разглядеть за слезой любовь.

 

 

 

На цыпочках

 

Так и текла между пальцев речной водой,
Сыпалась сквозь раскалённым песком зыбучим.
Что это было между тобой и мной?
Яблоко молодильное знает лучше,
Нежный рассвет за окном, синева, листва,
Старые фотографии в тёмных рамах –
Я целовала не губы твои – слова,
Общую нашу память.

Думаешь, муха? Нет, тишина звенит,
В ухе и в посеребрённый висок отдаётся.
Облако белобрюхое -рыба-кит
Медленно исчезает при виде солнца.
Жар над землёй перемешан с печалью роз,
Неба над ними и нами запас безграничен.
Я целовала не твой ненасытный рот –
Язык наш птичий.

Дверь приоткрыта, в ленивой тоске полынь
Ноздри щекочет, немного печёт затылок.
Тень винограда всё продолжает плыть
Там, где касание тел ещё не остыло.
Лилии до подоконника достают -
Если на цыпочки встать, то им хватит роста
Видеть, как я целую любовь свою
Прямо в цветущие звёзды.

 

 

Обыденное

 

Собирали чёрную смородину,
Поедали красную с куста –
День за днём обыденное вроде бы:
Солнце, ветер, ягода, вода.

У тебя малиновое прошлое,
У меня черничное потом.
Бережно, легонько, осторожно
Слёзы света пробовали ртом.

Ты сказал, что я всю ночь проплакала,
Я сказала: милостив Господь!
Нам с тобой сегодня одинаково
О крыжовник пальцы исколоть.

Осы, осы, я боюсь их имени,
Жалящего пламени боюсь!
Безнадёгой не пугай хоть ты меня,
Для любви чужих не будет пусть!

Войско наше малое, да стойкое,
Хлопнем по пути в Небесный град
Жаропонижающей настойки,
Чтоб уже не повернуть назад.

 

Потому что мы боги

 

потому что мы боги с тобой нам можно
где болит прикладывать подорожник
ночевать у речки в стожке примятом
и вдыхать календулу клевер мяту
слушать как серебряным бьёт копытцем
жеребёнок малый клекочет птица
и вода слова говорит на древнем
и туман укутывает деревню

потому что мы люди с тобой нам страшно
видеть хвост змеиный в лесном овражке
мотыльки к огню подлетают ближе
только прикоснись и в мгновенье слижет
всё пугает что различимо глазом
этот мир был создан не по заказу
промысел затеян не для забавы
чувствуешь как благоухают травы

кто забыл тот вспомнит нас вне сюжета
не по именам значит по приметам
но вернуть обратно не хватит силы
своевольных сонных босых красивых
день за днём листаются по порядку
и носы замёрзли и пальцам зябко
а небесный край изнутри подсвечен
и видны два облика человечьих

 

Три стиха в середине лета

 

1

Легко бродить по долгому июлю
С несокрушимой истиной в душе.
Варить в эмалированной кастрюле
Смородиновый джем:
Густеет, и кипит, и подгорает…
Вокруг хлопочет первых полчаса,
Но падает и тут же умирает
Настырная оса.
И тишина.
И ты стоишь оглохшей
Среди прекрасных пламенных даров,
Медлительно помешивая ложкой
Присыпанную сахаром любовь.

2

Мне нравится печаль – и маятна, и мятна,
И росчерки стрижей над пыльным пустырём,
Когда они летят туда-сюда-обратно,
А мы с тобой живём - как долго мы живём!

Как щедро мы живём и говорим подробно
О смыслах общих снов, о вечных облаках,
И я тебе срываю яблоко на пробу,
И ты мне отдаёшь назад пол-яблока.

Мы провожаем ночь и белый день встречаем -
Привычка в унисон и думать, и дышать.
Со всех сторон летят к нам ласточки-печали,
И крылья их звенят, волнуются, дрожат.

Но яблоневый сад, развесистый, скрипучий,
Исполненный плодов, свечения и сил,
Оправданных надежд, прохлады и созвучий,
Над нами лик склонил.


3

Идут на цыпочках дожди-
Ах, эти ветреные слёзы!
А шмель в ловушку угодил
И лапкой по стеклу елозит.

И тяжелеет голова,
Трава, листва, слова и ветви.
И тянется, видна едва,
Неровная полоска света.

Раскинулся июльский зной,
Не соответствуя прогнозам,
Набив оскомину стрекозам,
Бескрайней лени став виной:

Лечиться молодым вином,
С высокой начиная ноты,
Пока июль стоит стеной
И нам не предъявляет счёта.

Пока под музыку грозы
Вращается крыльчатка ночи,
Пока мы познаём на ощупь
Силлабо-тоники азы.

 

Марианна Боровкова, 2022

Сертификат Поэзия.ру: серия 3564 № 169261 от 12.08.2022

1 | 2 | 537 | 24.11.2024. 05:45:40

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []