* * *
В пустоте проступает рисунок,
слышен грифеля жалобный скрип,
и набитый углями подсумок
надо мною висит вперегиб.

Разлеглась на фигурах, предметах
рисовальщика томная тень,
и плюёт на закон Архимеда
утопающий в сумерках день.

Подмалёвок окончен до срока,
и на подступе к буйству палитр
непросохшая стелет дорога,
и холщовое сердце болит.

Живость мыслей и слов, и движений,
и улыбок таинственный блеск —
здесь случайное кисти туше и
краски масляной суетный плеск.

И под спудом очерченных линий,
и в цветов нарочитой гульбе
я стою — жёлтый, красный и синий,
приглянуться не в силах тебе.

Унимает летящую поступь    
кисть в прицеле сведённых бровей —
жаль за миг до последнего лоска
ставить крест на затее своей.

Масло делается акварелью,
холодеет оттенок земной...
Дорисуй, дорисуй же скорее
ты меня дождевою водой!