Маме

Ты уходишь всё дальше, а хочется плакать всё чаще,
Четверть века прошло, притупилась, казалось бы, боль.
Только, что с ней поделаешь с памятью этой кричащей.
Высыхает слеза, но горчит растворённая соль.

Возвращаюсь к могиле всё реже, ах только бы реже,
Ничего в этом камне уже заповедного нет.
Только крики ворон – поднебесья бездушного скрежет,
Да парад воробьёв на заборе – парадом планет.

Пустоту без тебя не заполнят ни дети, ни внуки,
Говорить это – грех, только жизнь не прожить без греха.

Не могу рассказать, как мне горько от этой разлуки.
Не улечься словам на Прокрустово ложе стиха.