В.М.

Я не знал, что столько нежности во мне

накопилось от щедрот в леске зозули,

ну не менее, чем в ялтинской волне

в середине лета, где-нибудь в июле.

Целый день она кукует, целый день,

ей плевать на образ жизни наших пьяниц;

а я в бриджах, в модном кепи набекрень

и в очках зеркальных, словно иностранец.

Яхты в море, чайки в небе, в Ялте – ты!

Ты приехала вчера! Раз пять звонила.

Я куплю тебе роскошные цветы

возле бара, где ты встретиться решила.

Будешь всех увидеть рада, говоришь.

Говоришь, что ты соскучилась до жути.

Не нужны нам ни Багамы, ни Париж,

если ждут палатки нас на Тарханкуте.

Ласты, маски и подводных два ружья,

лёжки камбал, пиленгасово семейство…

Ах, все будут предлагать себя в мужья!

А мы скажем, что помолвлены! Не смейся!

Пушкин бронзовый. Костёл. А в нём – орган

Тень платанов и каштанов реже стала.

Я по юности был хват и хулиган,

и меня братва блатная уважала.

Ну да ладно! Было, было – не прошло.

Ты во двор наш приходила – к старой маме.

Что меж нами в те деньки произошло,

пусть и дальше остаётся между нами.

Я не знал, что столько нежности ношу!

Лишь сейчас узнал, что нежность – это сила!

Жизнь, бывало, что идёшь, как по ножу,

но тебя я вспоминал и – проносило.

Мне зозуля нагадала вечность зря ль?

Зря ль я жил последний месяц так тревожно?

Ты приехала – и стала близкой даль!

Ты приехала – и всё теперь возможно!

13-06-2021