Фрэнсис Томпсон Go, songs

Фрэнсис Томпсон Go, songs...

Играючи спевши, другое споём,
азартней на марше, смирней на привале;
под солнцем бодрее, грустней под дождём.
Обласканным легче, чем тем, кто в опале.

Мученье идущим тернистым путём,
но в помощь успехи, что были в начале.
Как часто томила нас тьма за окном,
но новые светлые дни обретали.

Веди же нас, песня, обдай нас теплом.
То радость, то грусть возникают в вокале,
но следом за пакостным мерзостным днём
заблещет заря, и не станет печали.

Francis Thompson

Go, songs, for ended is our brief, sweet play;
Go, children of swift joy and tardy sorrow:
And some are sung, and that was yesterday,
And some are unsung, and that may be tomorrow.

Go forth; and if it be o'er stony way,
Old joy can lend what newer grief must borrow:
And it was sweet, and that was yesterday,
And sweet is sweet, though purchased with sorrow.

Go, songs, and come not back from your far way:
And if men ask you why ye smile and sorrow,
Tell them ye grieve, for your hearts know Today,
Tell them ye smile, for your eyes know Tomorrow.

Примечание.
Опублкованный текст - не перевод, а стихи написанные под впечатлением текста
Фрэнсиса Томпсона.


Фрэнсис Томпсон К Оливии

Боюсь любить тебя. Поверь,
любовь - прдвестница потерь.
С моих одежд лихая грязь,
к убранству детскому лепясь,
испортит белый шёлк и бязь.
Увы ! Роман со мой рисков.
Побыв во множестве силков,
дичая, сторонюсь манков.
Была б сильней, не так мала,
так стала б более мила.
Я вовсе не мишень для стрел.
Бери другого еа прицел.
Ты в полном блеске красоты,
но соблазнишь меня не ты.

Francis Thompson To Olivia
     
I fear to love thee, Sweet, because
Love's the ambassador of loss;
White flake of childhood, clinging so
To my soiled raiment, thy shy snow
At tenderest touch will shrink and go.
Love me not, delightful child.
My heart, by many snares beguiled,
Has grown timorous and wild.
It would fear thee not at all,
Wert thou not so harmless-small.
Because thy arrows, not yet dire,
Are still unbarbed with destined fire,
I fear thee more than hadst thou stood
Full-panoplied in womanhood.


Фрэнсис Томпсон Сердце: Два сонета.

Моему Критику, который возражал против фразы:
"Горящие полы сердца".

I
Готово ль Сердце, годен ли объём,
достанет ли вполне на это силы ? -
Поэзия, взмахнув своим крылом,
великую Любовь в него вселила.
Той требовались лучшие места.
Перед дверьми с пурпурным балдахином
стояла и стучалась Красота,
прегордая своим имперским чином.
Пред ней, Владычицею, встал помост
для всех влюблённых, посланных с Небес.
Открылся Мир от моря и до звёзд.
Над головой был вышитый навес...
Зияющий Провал несыто ждал,
когда строитель Курций даст сигнал.
(Вариант: И Бездна, вечно жаждущая, ждёт,
как всё, согласно Курцию, сглотнёт.)

II

В телесности людей нет ничего,
что близко к небесам высоких душ, -
на ощупь и на цвет иное вещество,
без всякого величия к тому ж.
Разгадываем тайны египтян.
Всё ищем тайный смысл чудных письмён.
Дивимся мощности великих стран,
поём их гимны с ними в унисон.
Вся необъятность - сбитый в кучи шлак;
из наших рёбер наши города;
но крайне сложен даже и червяк...
Натура - в каждой капле из пруда.
Вавилонянам - честь за славный дар:
их тягу в Небо и сердечный жар.

Francis Thompson  The Heart: Two Sonnets

To my Critic who had objected to the phrase -
"The heart's burning floors".

I

The heart you hold too small and local thing,

Such spacious terms of edifice to bear.

And yet, since Poesy first shook out her wing,

The mighty Love has been impalaced there;

That has she given him as his wide demesne,

And for his sceptre ample empery;

Against its door to knock has Beauty been

Content; it has its purple canopy

A dais for the sovereign lady spread

Of many a lover, who the heaven would think

Too low an awning for her sacred head.

The world, from star to sea, cast down its brink--

  Yet shall that chasm, till He Who these did build

  An awful Curtius make Him, yawn unfilled.

II      

O nothing, in this corporal earth of man,

That to the imminent heaven of his high soul

Responds with colour and with shadow, can

Lack correlated greatness. If the scroll

Where thoughts lie fast in spell of hieroglyph

Be mighty through its mighty habitants;

If God be in His Name; grave potence if

The sounds unbind of hieratic chants;

All's vast that vastness means. Nay, I affirm

Nature is whole in her least things exprest,

Nor know we with what scope God builds the worm.

Our towns are copied fragments from our breast;

  And all man's Babylons strive but to impart

  The grandeurs of his Babylonian heart.