Как один пришлец бдительностью пренебрёг

КАК ОДИН ПРИШЛЕЦ

БДИТЕЛЬНОСТЬЮ ПРЕНЕБРЁГ

В общем, иду это я давеча одним переулком московским. По которому трамваи красивые шастают. Иду себе, жизнь наблюдаю. Прохожу поблизости от супермаркета знаменитого, думаю: надо чего домой, нет?.. Вроде нет. Ну и прохожу мимо.
 И тут взгляд мой падает на мужика. Не в том смысле, что мой взгляд часто на мужиков падает, но этот как-то так удачно возвышался на остальным человеческим видом в поле зрения, на противоположной от супермаркета стороне переулка, где и я шёл, собственно. Возвышался в смысле роста высокого, так-то не очень понятно, не слишком я физиогномист-то. Да и трудновато было под физиогномию его проникнуть. Грубоватое оно, лицо, как заготовка скульптуры, глаза маленькие, колючие, непрозрачные. Поверх куртки светло-зелёная тонкая жилетка с лентами, свет отражающими, на плече висит что-то вроде сложенного штатива-треножника, тряпицей обмотанного. Такие же обмотанные палки стоят у ног, мужик их рукою придерживает. Геодезист наверное, — так я помыслил.
 Прошёл себе восвояси да и забыл об мужике, стал что-то там своё думать. Думал-думал — и надумал. Что всё-тки надо бы мне в магазин. Семечки кончились. Забеспокоился, не вернуться ли. Оглянулся и понял: далековато от супермаркета-то ушёл, несподручно возвращаться уже. Ну и дальше иду, вдоль трамвайных путей по тротуару. К другому магазину по направлению, не столь знаменитому, но тож ничего. А ходу там всего-то две короткие трамвайные остановки, минут пять, не боле.
 Иду я, не торопясь так, грязноватый остаточный снег разглядываю, размышляю: когда, мол, сойдёт он, чтоб весна уже — весны страсть как хочется, зима-то хоть и распрекрасная выдалась, со снегами-морозцами, редкая по нонешним временам, ан однако ж и всё прекрасное приедается, и желается уже щебетания птичьего, солнышка тёплого, барышень посозерцать хоть, не так плотно одетых — ну понимаете…
 Подхожу я к другому магазину-то и вдруг вижу — неподалёку от него стоит тот самый тип. Геодезической наружности. Меня как сосулью шарахнуло. Он же только что буквально стоял у супермаркета, метров за триста с гаком отсюдова! Не мог он меня обогнать, я б увидел! Но он-то стоит же тут, с этим лицом своим гипсовым, глазками мелкими, треножниками сложенными!
 Вспомнил я, что всегда геодезисты эти на людных столичных улицах подозрительны мне были, вызывали, так сказать, усиленное недоумение. Как-то они вроде бы ни к чему. Стоят чего-то со своими тахеометрами на треногах, пялятся туда с видом равнодушным, с миром окружающим не коммуницируя. Если вдуматься — оченно они подозрительные. Ну чего им мерить-то там, где не идёт строительство и не подвешен груз? Правильно?

 Человек я простой, без скрытностей, без выкрутасов интеллигентских, хоть и гуманитарий. Ну и мимо мужика проходя на некотором расстоянии, к нему обращаюсь вежливо: «А вы же, любезнейший, только что там стояли». Рукой направленье указываю и название супермаркета знаменитого докладываю.

 Мужик застыл на секунду. Моргнул глазами обоими. И молчит.

 А я не унялся, продолжил.
 Говорю: «Вы что, телепортировались сюда или как?»

 Тут он голову ко мне повернул, а глаза — гляжу — туда-сюда из стороны в сторону зырк-зырк пробежали, да и застыли, вдаль глядючи. На эскизном лице образовалось выражение, на недовольство похожее. Глазками своими колючими, прям чувствую, просканировал он пространство уравновешенно. Было довольно людно, день-деньской же, только боязно мне вдруг как-то сделалось, на мгновение, даже волна пилоэрекции под одеждою по спине пробежала мышиными лапками. А мужик кашлянул и говорит грубовато, точнее даже довольно грубо так говорит: «Я на трамвае ехал».

 Я кивнул и ответил: «Извиняюсь, любезный. Так, уточнил». И ко входу в магазин почесал. А сам думаю: трамвайная-то остановка тут имеется, подле магазина прямо, но ведь что примечательно, граждане мои дорогие: пока я вдоль путей-то трамвайных фланировал да про весну с птичками-барышнями размышлял, не обгоняли меня трамваи-то, ни один не обгонял!

 Вот такие странности у нас на городе Москве наблюдаются. Кто он по-настоящему, этот типус-геодезист, поди разбери. Однако ж с очевидностью прозрачнейшей могу утверждать, что бдительность они начинают терять, пришлецы эти, раз такой случай.

 А, ещё деталька, опосля сказанного. Постскриптум, по-басурмански ежели. Взял я семечек подсолнечных с солью морской, а ещё рыбных обрезков к пиву, — скидку на рыбицу благодетели-купцы подарили нам, населению, храни их святые апостолы Пётр и Андрей первозванные. Сам-то я пиво не потребляю, по возрасту, да и не люблю я, коньячки французские виноградные всюжись предпочитал, но рыбка-то, хоть и пишут «к пиву», не только ж к пиву годится, но и к хлебцу с маслом вполне. А обрезки-то дешевше намного, хоть и та же горбуша. На кассе я пока в очереди ждал, видно было мужика этого в большое окно. Стоял он так же, как в тот момент когда я в магазин заходил, неподвижно.

 Рассчитался я за покупки, вышел на улицу.

 «Геодезиста» моего как не бывало.

 На трамвайной остановке стояли люди.