Белее февраля, пьянее рома
Ментоловые омуты черёмух,

А в сумерки туманясь и сырея
Дымились моросящие сирени.

Салют шестидесятые, заливистые!
На улице учёного Зелинского,

По вечерам беспечным и бесценным
Аукались гитарами беседки

И наше пенье в чём то ритуальное,
Над тёплыми качалось тротуарами...

Теперь на кладбище сиреней и черёмух,
Разбросаны в пыли микрорайоны.

Шатаюсь меж домов, как обворованный
Насвистывая песенки дворовые.

Печаль моя светла и одинока
И листья осени мне падают под ноги.

Осыпались гитары, отрыдали
А жизнь милей и пасмурней с годами.

                  1992г.