Стихотворные огрызки:

***

Заболела зима,

                загрустила она…

Нынче оттепель.

***

В плену бездушных отражений

зеркал, развешенных повсюду,

дурманом глупых наваждений

я жил.

        Но больше так не буду.

***

Пробудившись на рассвете,

как мальчишка босой,

разрывает туман сонный ветер,

на ходу умываясь росой.

***

Бродяга-ветер лист осенний

закружит,

                с ним мои сомненья

в безумном танце унесёт.

Печаль луны по мокрым крышам

скользит.

                Шагов твоих не слышно…

Дождь за ночь всё перечеркнёт.

***

С водкой в стакане

растворюсь стихами

и прольюсь на душу,

на твою – послушай!

***

Капелька влаги

на жухлой бумаге

пятнышком расползлась.

Может, дождинка,

а может, слезинка

с впалой щеки сорвалась.

***

О, Русь, – безмерное скитанье:

всё суета, всё в никуда.

И не спасут тут расстоянья,

хоть разменяй все города.

***

Я соскучился по дождю,

неожиданно небо прорвавшему,

по серебряному ручью,

словно в дудочку заигравшему.

Поскорей бы земля обросла

зеленеющей травки щетиной,

одуванчиков желтизна

краской солнца раскрасит картины.

Беспорядочный гвалт воробьёв

звонким шумом пройдёт по деревьям,

струйки ... муравьёв

побегут по тропинкам весенним.

***

Роза зачахла от дыма табачного,

ссохлась, как стылая кровь.

Водка «Пшеничная»; только что начатый

пьяный стишок про любовь.

***

Непредсказуем путь величия героя.

Непостижима суть беспечности покоя.

Закономерен рок слепого созерцанья.

Великолепен Бог, творящий мирозданье.

***

Случилось это в октябре.

Во всём царила скука.

Ты привезла в подарок мне

три георгина.

                И разлуку.

***

Зима пришла, поспела к сроку,

пушистым снегом одарив,

и всё живое, затаив

                                  дыхание,

уснуло.

***

Я не поэт, но расточитель слов,

нет же основ, какие там творенья.

Так, с языка сорвётся пара слов,

как это стихо(со)творенье.

***

Я задаю себе вопросы,

ответов им не нахожу.

За папиросой папироса,

часы в раздумье провожу.

***

В твоих ладонях мир не помещался.

Что для тебя я – жалкий мот.

Ты всё-таки ушла. Я, кажется, остался.

Хотя могло бы быть наоборот.

***

Под натиском проворных капель

ползёт оконное стекло,

в светокругах фонарных цапель

искрит асфальта чёрный кафель,

луна стекла на дно

                        блестящих лужиц.

***

О, моё милое дитя,

руки божественной созданье,

душа томилась ожиданьем,

а ныне в радости, любя.

О, чудо, хрупкое творенье,

не объяснимое в словах,

лишь воздухом стихотворенья

искришься на моих губах.

***

Дождём разбуженная грусть.

Две-три взволнованные нотки.

Четыре строчки наизусть

коротких.

***

Не губи моё сердце зря,

тайной страстью нещадно мучая.

В этот час, на исходе дня,

по веленью слепого случая:

твой застенчивый пересказ,

полушёпот, в груди волнение

и упрёк воспалённых глаз,

и моё безнадёжное пение.

Рваной раной, что на слуху,

голос сиплый в ночах прокуренный

откровение на духу

вырывает из век прищуренных,

строк оборванных недосказ,

в твоей юной груди волнение

за упрёк воспалённых глаз,

за моё роковое пение.

***

                                  Д.–О.–Н.

Три девы, причудницы – песни мои,

закатом купаемы в волнах лазури

последнего тёплого моря.

Три девы – предвестницы бури.

***

Стихами в собственной тетради

себе подпишешь приговор.

Слетят на землю строки-пряди

с небес, расстрелянных в упор.

***

Осенью неодолимо

тянет в растрёпы ветвей

голых дерев молчаливых,

участью схожей с моей.

***

И снова над Русью

                        нависло

степное дыханье

                        скуластых, раскосых племён.

***

От комьев снега грязного

(не чищена Москва),

от люда в лицах разного,

столичного едва,

автомобильно-адовой

туда-сюда волне

не может не порадовать

движение к весне.

***

Он к рифме не был равнодушен,

стихами слух свой забавлял.

Терпеть не мог он слова «кушал»

и в мае до утра гулял.

25 лет

Одна четвёртая –

если жизнь замерять веками.

Ягода тёртая.

Под сапогами

давится,

киснет в раже,

пенится, хлюпает,

пузырится даже.

***

Наши глаза наполнились слезами,

наши души смущены,

наш ум повержен,

наши сердца стучатся к Богу.

***

Нет мира под оливами,

но и другого нет.

Ты хочешь быть счастливой?

– А почему бы нет!