На островке бескрайней зоны риска,
где всё мне в масть, по шерсти, по нутру,
хранит покой Большая Одалиска,
а справа мне разнеженная киска
мурлычет в ушко сонную муру;

пока душе моей нужна отмычка,
а сердцу нужен мёртвый суперклей -
спасает только старая привычка,
и слева мне тропическая птичка
вдувает в ушко ласковый елей;

барьерный риф, как детская ошибка,
бледнеет в море самых пенных бурь,
покуда мне испуганная рыбка,
лазурь свою разбрасывая зыбко,
снимает с век чешуйчатую дурь;

покуда честь не свистнет, как Даная,
и не заржёт кобылка на сносях,
не грянет гром, завоет вьюга злая;
из мглы мирской тревожной дробью зая
не даст сигнал к отходу на рысях...