А я уже иду...

Х  Х   Х

 

За окном троллейбус ухал.

Был редактор сед и хил.

Он стихи мои понюхал,

А потом... на зуб... решил!

Прикусил и покривился,

И сказал:

«У вас стихи

С горьким привкусом ольхи...»

 

Я не умер, я не запил,

Я подумал: Боже мой,

Как же так, ведь я их стряпал

Из своей муки ржаной!

Сам запаривал болтушку,

Сам ольховой колотушкой...

Стоп!

Так вот ольха откуда!

Ну и нюх,

Не нюх, а чудо!

 

С той поры в бадью с мукой

Лезу собственной рукой…

 

Сам болтаю, сам взбиваю,

Сам порой не понимаю:

Как, откуда всё взялось,

Ладно почему склалось.

Х Х Х

 

…и музыкою сфер, и сумеречной мглою,

И сусличьей норой с капканом и флажком,

И космосом с его космической золою,

И снежною крупой, и пенным свежаком…

 

Я думал – это быт, а оказалось – небо,

Я думал – это прах, а оказалось – быт,

Я думал, что я был, а оказалось, не был,

И, значит, я не жил, и, значит, не убит.

 

Но я еще приду и этот мир открою,

С его большой рудой, с гаданием сорок,

С задумчивостью рек, с его землей сырою,

С колодцем у скрещения дорог.

 

И кто б ни говорил, ни тыкал воздух пальцем,

Ни теребил пеньку для будущей петли,

А я уже иду не узнанным скитальцем

По огненному ободу земли.

"Острый угол" -- стр.13, 5

Виктор Брюховецкий, 2020

Сертификат Поэзия.ру: серия 1310 № 157412 от 22.10.2020

0 | 3 | 636 | 21.12.2024. 20:16:59

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []